– Да-да, что-то вроде этого, – пробормотал живописец.
– Что же вы стоите?! – спохватился хозяин дома. – Садитесь, коли уж пришли.
– Благодарю! – сказал Иволгин, с удовольствием опускаясь в кресло.
– Вина?
– Не откажусь.
Предложивший разлил вино по двум кубкам, что стояли на круглом столике между креслами. Гость взял свой, но не торопился отхлебнуть, хотя аромат вина кружил голову.
– Понимаю. По обычаю, хозяин дома должен пригубить вино первым, – усмехнулся угощающий. – Я готов даже обменяться с вами кубками.
– Нет нужды, – буркнул Гарик и отхлебнул.
Вино и в самом деле оказалось восхитительным.
– Если я правильно понимаю, вы пришли по мою душу? – спросил хозяин дома.
– Я не ангел смерти Азраил, – откликнулся живописец.
– Однако вы при шпаге! – парировал его собеседник. – Вероятно, речь идет о чести мадемуазель Болотной.
Иволгин слышал эту фамилию впервые, но догадался, что Брюс – а это мог быть только он – говорит об Анне.
– Если мужчина вынуждает девушку выйти за него замуж – это касается каждого честного человека, – произнес он, понимая, что фраза сия звучит слишком уж театрально. – Помилуйте, сударь! – изумился колдун. – Я ни словом, ни делом, ни помышлением не принуждал нашу общую знакомую к чему-либо, что было бы противно ее воле. Я лишь развлекал ее по мере своих слабых сил. Со стороны мадемуазель Болотной было бы весьма неблагодарно жаловаться на мои скромные попытки скрасить ее досуг.
– Она не жаловалась, но вам лучше оставить свои домогательства.
– Почему же вышеупомянутая особа не сказала мне об этом сама? А-а, понимаю, как пишут в рыцарских романах, отважный Ланцелот должен проникнуть в замок злого колдуна и убить его, дабы снять заклятие с прекрасной девы. Ну что ж, в замок вы проникли. Колдуна нашли. Шпага при вас. Дерзайте!
– Я не убийца!
– Да?! А кто же вы? Молчите, я сам скажу… Вы живописец, живущий три без малого столетия спустя. В лице мадемуазель Болотной вы встретили свою музу, а может быть и нечто большее. И теперь желаете избавиться от соперника. Вы даже воспользовались кольцом, которое было подарено мною содержанке князя Пустовойтова, не скрою, с целью расположить ее к себе. Похоже, ни эта, ни другие попытки поразить воображение и смягчить сердце мадемуазель Болотной не имели успеха. Тем не менее я свой ход сделал. Следующий – ваш! И коли вы брезгуете плебейской поножовщиной, что делает вам честь, придумайте что-нибудь более благородное, но не менее действенное, ибо даром я свою избранницу вам не уступлю. Я даже не отниму у вас волшебного кольца, хотя мне это не составило бы труда. Пользуйтесь им, как вам будет угодно. Во всем остальном вам придется полагаться на собственные силы.
Живописец поставил кубок на столик и поднялся.
– Благодарю за угощение, – произнес он. – Предложенные вами условия нашего соперничества я принимаю. Надеюсь, что и в дальнейшем вы будете не менее благородны, чем сейчас.
– Обещаю лишь не убивать вас, – откликнулся Брюс. – Во всем остальном оставляю за собой право на любые поступки, какие сочту полезными.
– Спасибо и на этом!
– Позвольте дать вам напоследок маленький совет, господин живописец. Не злоупотребляйте кольцом! Помните, что цвергами мужчины становятся именно тогда, когда принимают от своих возлюбленных волшебные кольца в дар.
– Постараюсь учесть! – откликнулся «господин живописец» и повернул камешек в оправе перстня.
Это был опрометчивый поступок. О том, что через триста лет на месте дома колдуна может оказаться все что угодно, он не подумал. К счастью, на дворе стояла глубокая ночь и машин было совсем мало. Потому что странный тип в камзоле и треуголке возник прямиком посреди проезжей части четырехполосного Полкового шоссе. Мимо пронесся, отчаянно сигналя, автомобиль, который с трудом разминулся с незадачливым путешественником во времени. Гарик отшатнулся и едва не растянулся на асфальте, которого ему так не хватало в XVIII веке.
Глава девятая
Пятница
Ветроград-XXI
Гарик вышел из такси на набережной Зеркального канала, неподалеку от своего дома. Машина могла бы остановиться и возле парадного, но странное предчувствие, вдруг посетившее художника, сделало его осторожным. Он расплатился с водителем и выбрался из салона. Короткая ночь нехотя уступала город рассвету. Небо побледнело. Тусклый свет все еще горящих фонарей преломлялся в водах канала. Иволгин радовался безлюдности, потому что в своем маскарадном костюме на улицах Ветрограда XXI века он выглядел самым настоящим огородным пугалом. Не успел Гарик сделать и нескольких шагов к парадному, как увидел двух мужчин, что топтались на невысоком крыльце, воровато озираясь. Инстинктивно отступил в тень. Он знал всех, кто живет в доме, потому что его обитатели тоже были художниками. Эти двое не принадлежали к числу его соседей. Кто же они? Воры? Обострившееся чутье подсказало ему, что все не так-то просто.