Мог ли он быть прав? Она посмела бы надеяться, что его чувства реальны? Может, ей нужно было перестать сомневаться в нем. Он казался таким уверенным.
Она была сейчас уверена лишь в том, как приятно было держать его за руку. Она сжала его ладонь крепче.
— Так почему ты снял повязку?
Он повел ее мимо лужи.
— Потому что мои чувства не изменились. Мне понравилось, что я увидел.
— Но ты не видел меня с…
— Я видел тебя сердцем, Гвен. Не думаешь, что это лучший способ видеть?
— Ну, да, — она не могла придумать лучше. — Но ты уверен, что это не из-за зелья?
Он отпустил ее руку и замер.
— Поверь мне. Да, я был одинок, но я влюбился в тебя не из-за того, что ты — первая девушка, которую я встретил за годы.
Он спорил с ней? Она думала, что любовное зелье превращало в согласного щенка, каким стал Голик, но поступки Эдди были рациональными и более продуманными, чем у Тео. Она не хотела спорить, но, может, это было хорошим признаком. Знаком, что он управлял своими действиями, а не поддавался магии. Она видела больше магии, чем многие люди, даже больше, чем хотелось бы, но не понимала ее. В прошлый раз сестры помогали друг другу. Горло Гвен сжалось, она сморгнула слезы.
— Хотел бы я дать тебе понять, — печаль заполнила его глаза. — Зелье ничего не изменило. Оно открыло мне глаза на то, что сердце уже знало.
Что его сердце уже знало.
Что знало ее сердце?
Она закрыла глаза, желая понять. Она не знала, на что должна быть похожа любовь, не то романтическое влечение, что она сначала ощущала к нему. Но она знала, что он говорил правду. Она ощущала искренность его действий, слышала это в его словах. Она не хотела быть с наследником. Этим она закрывала себя от Тео, а теперь? Эбен, суженый Лили, был в такой же ситуации, у него вообще была лишь любовь к Лили. И он не позволил этому остановить его.
Эдди ей очень нравился, более, чем кто-либо за всю жизнь, но была ли это любовь? Мужчины говорили ей о любви раньше, но они любили ее титул, ее состояние, как принцессы Итурии, второй в очереди на трон. Эдди был сам наследником, эти факты его не интересовали. Он не говорил ей, что она будет хорошей королевой, как это делал Тео. Он говорил о своих чувствах к ней. И показывал это в стольких мелочах.
Ее сердце колотилось, лицо озарила улыбка. Может, счастье было суждено и Гвен. Она открыла глаз.
— Думаю, я понимаю.
Его глаза расширились.
— Да?
— Да. Я не понимаю свое сердце.
— Так… ты говоришь, что тебе нужно время?
Именно это она и говорила.
— Я не хочу давать тебе ложную надежду, но время поможет. И нам нужно идти.
Он взял ее за руку, и они пошли дальше. Прошло утро и день. Драконов было удивительно много, они не могли заманить всех к водопадам. К вечеру Тео и Голик выбрались из-за деревьев и присоединились к ним.
Тео взглянул на их сцепленные ладони и стиснул зубы. Они сравнили данные, и Гвен сжала ладонь Эдди, а потом отпустила, желая показать свое мнение, но не добавлять ненужной неловкости. Может, проще будет поговорить с ним позже.
Они направились к крепости. Солнце сияло за зелеными верхушками, тени покрывали их руки и лица. Гвен хотелось открытого пространства и голубого неба, чтобы промчаться галопом на лошади, не переживая о корнях и ветках. Она хотела обвить руками теплую шелковистую шею Лютика. Она никогда не была без него, редко пропускала ежедневные поездки по лугам рядом с тренировочными полями драконьих солдат. Она хотела ощутить ветер щеками, покалывание капель дождя, жар солнца. Но больше она хотела увидеть сестер. Она хотела помочь Маре с шоколадом, собрать лаванду с Нейлан, поиграть с Айви и ее котятами. Она сделает все, лишь бы вернуться к ним.
Они выбрались на поляну, что заросла, но явно была когда-то сделана людьми. Деревья склонялись над маленьким местом, защищая. В центре пять продолговатых насыпей расположились бок о бок, и каждую горку венчала деревянная доска в два фута высотой, серая и в трещинах от возраста.
Могилы.
Глава семнадцатая
Гвен обхватила себя руками.
Трое братьев побледнели, и глаза Голика блестели от слез.
Погодите. Включая королеву и сопровождение, тут должно быть больше пяти человек. Кто-то сбежал?
Эдди нахмурился, смятение замутнило его лицо. Может, он заметил это же.
— Что-то не так, — прошептала она.
Он тряхнул головой и посмотрел на братьев, а потом на могилы.