— Да?
— Я хочу помочь тебе, когда мы выберемся отсюда.
Он улыбнулся, но глаза были печальными.
— Знаю, но я все еще надеюсь, что ты передумаешь. Я могу быть упрямым, как мои братья.
Гвен прислонилась к окну и слушала, как его сапоги шаркают по ступенькам. Надежда не уберет действие зелья, как и решимость. На кону было будущее Хейзел, ее счастье. Ей требовался план. Ей нужен был Тариус. Он говорил, что он любовного зелья нет лекарства, но, может, он скрывал важную информацию? А если было противоядие? Не лекарство, но то, что сработает против любовного зелья?
Она добавила поиск Тариуса в свой список дел, что нужно сделать вскоре.
Ветерок играл с ее волосами, пряди щекотали шею. Гвен вытянула руку и теребила паутину, что тянулась между башней и ближайшим деревом. Около дюжины дракончиков выглянули из-за листьев, их темные шкурки было почти не видно в полумраке. Один из них выбрался на нить, обвил ее хвостом и вытянул маленькие крылышки. Он взобрался по нити и опустил лапку на камни башни. Его голова поворачивалась, словно он пытался понять, что за существо побеспокоило его гнездо.
— Ты ужасно храбрый, — сказала Гвен, удивленная, что он приблизился к объекту магии, каким была башня. Он, видимо, и сплел нить. У всех в группах был хоть один мятежник.
Он протянул лапку и пошевелил длинными пальцами в ее волосах. Если бы он вытянул когти, она получила бы новую стрижку. Гвен выдернула волосок и протянула дракону. Он понюхал волосок, забрав. Чихнул. Отдал.
— Ты прав. Я тоже с этим ничего не смогу сделать.
Он пару мгновений разглядывал ее, вернулся на дерево и пропал.
Если они найдут путь отсюда, ткачики уйдут или решат остаться дома? Тариус был уверен, что она найдет ключ к их свободе, но Гвен не ощущала себя уверенной. Там было так много каменных драконов. Как они могли одолеть их всех и уйти? Они что-то упускали.
Одно было ясно, сегодня они не сбегут. Она вздохнула. Лучше вернуться, пока Сисси не подняла шум из-за сбежавшего с ее бала гостя.
Гвен осторожно спускалась по узким ступеням, спешила по коридорам. На половине пути к бальному залу она уловила голоса за поворотом. Один из братьев и… Хейзел? Было сложно понять. Что могли обсуждать Голик и Хейзел?
Гвен замедлилась и подобрала юбки, чтобы не шуршать. Она не подслушивала, просто проверяла, кто там. Она замерла возле угла.
Голоса пропали. Они ушли? Услышали ее?
Она выглянула из-за угла, но это были не Хейзел с Голиком.
Это был Эдди. Он стоял в пяти футах от нее, обвивал руками маленькую темноволосую фигурку в сером платье.
Они целовались.
Его тело закрывало черты девушки, но это явно была Сисси. Ее ладони играли с его волосами, ее кольцо блестело в свете факелов на стенах, три рубина мерцали ей.
Гвен зажала ладонью рот и отшатнулась в сторону, откуда прибыла. Она побежала, намереваясь вернуться в башню, но перепутала пару поворотов, а потом врезалась в Тео. Он поймал ее за локти, не дав Гвен отлететь на пол.
Она посмотрела в его лицо и расплакалась во второй раз за эту ночь.
— Что такое? — сказал он с тревогой. Тео поднял ладони к ее плечам.
Гвен не могла вдохнуть, чтобы ответить, так что обняла его вместо этого.
Он обвил ее руками. Через пару минут он тихо сказал:
— Можешь сказать, что тебя тревожит?
— Эдди… — она не могла это сказать.
— Он ранен?
Она покачала головой, ткань его туники шуршала по ее щеке.
— Что случилось? Он что-то сделал?
— Он… он…
— Дыши, — он прижал ладонь к ее голове и водил другой рукой круги на ее спине.
Слезы замедлились. Гвен вытерла лицо ладонью и объяснила вкратце увиденное.
Он громко вздохнул.
— Стоило поговорить с тобой лично, а не в бальном зале. Он ранен, а это заставляет людей вести себя странно.
Возможно.
— Думаешь…
Тео застыл, его руки опустились.
Она развернулась. Эдди стоял в конце коридора, тихий, боль на лице была заметна даже издалека. Ее сердце разбилось и забилось в гневе одновременно. Как он смел выглядеть так, словно она предала его?
— Можешь идти, если хочешь, — сказал Тео. — Я поговорю с братом.
Гвен побежала, желая остаться одной. Она отправилась в башню и рухнула на пол, где рыдала в луже юбок. Эдди обманул ее, а она выставила себя глупо, убежав от Тео, а потом прижавшись к нему. Голик ошибался. Хотеть чего-то для себя было опасно. Она не могла спуститься этой ночью. Не хотела.
* * *
Она проснулась позже с Хейзел рядом с собой. Со стоном она села и потерла виски. Ее голова, казалось, была набита ватой.
— Который час?