Тьма сгущалась. Желтые огоньки появлялись среди кустов и деревьев, мерцая. Большой пень, высотой до плеча, появился перед ними. Эдди обогнул его, словно знал, что пень там, обошел еще два. Гвен моргнула снова. Они не были пнями, это были камни, останки обрушенных стен. Замок возвышался перед ними, но во дворе не горели факелы. Место было заброшенным.
Ее глаза закрылись.
Когда они открылись снова, она лежала на диване перед огнем. Эдди склонялся к ней с серебряной чашкой, капли стекали по ней. Вода. Гвен схватила чашку и осушила содержимое.
— Отдохни, — прошептал он, укрывая ее одеялом. — Тут ты в безопасности.
* * *
Она проснулась позже и села, ее волосы стукнули спутанной массой по спине. Огонь горел так же ярко, как и когда она засыпала. Ее сапоги стояли рядом с ним. В комнатке не было окон, так что могло быть и утро, и полночь. Она потянулась и скривилась от боли в спине и руке. Эдди не было.
Явно зная о ранах головы, он проверил ее дважды за ночь, предлагая ей воду и извинения. Его одеяло лежало на ковре у огня. Гвен свесила ноги с дивана и огляделась. Каменные стены напоминали ей о семейном замке у моря, но тут не было гобеленов или картин. Два мягких кресла стояли полукругом вместе с диваном у камина, дюжина книг добавляла ему красок. Там, где должно быть окно, стоял стол с серебряным графином, чашками и мерцающей свечой.
Ее желудок заурчал, она посмотрела на дверь. Эдди не запер бы ее, да? Она пару раз глубоко вдохнула. Не нужно паниковать. Она найдет его. Или служанку. В этом месте должна же быть служанка? Но почему тогда он спал на полу?
Она встала и застонала. Она падала с лошадей раньше, даже с Лютика, но она не была еще такой ушибленной. Она подошла к двери и повернула ручку. Она двигалась с трудом. Не работала. Гвен огляделась, думая, чем разбить дверь — стулом, например — но она не успела подтащить его, кто-то постучал.
— Да? — сказала она.
— Можно войти? — спросил Эдди, его голос был приглушен из-за дерева.
— Заперто.
— Думаю, мы схватились за ручку одновременно.
— О, — она открыла дверь.
Эдди держал поднос с хлебом с маслом и нарезанными персиками.
— Подумал, что ты голодна.
Он привел себя в порядок. Его волосы все еще торчали в стороны, как и борода, но они были чистыми. На нем была потрепанная черная рубаха и серые штаны с оборванными краями. Обуви не было. Черная повязка закрывала его глаза. Он напоминал пирата.
Гвен опустила поднос на стол.
— Присоединишься ко мне?
— Я уже поел, — он прислонился к стене и скрестил руки на груди.
Она была так голодна, что не старалась вести себя как леди, и он все равно ее не видел. Первый кусочек хлеба пропал удивительно быстро.
— Хорошо спала? — спросил он.
— Угу.
Второй кусочек хлеба последовал за первым, а потом чашка воды.
— Как рука?
— Хорошо.
Она ела персики осторожнее, но они не протянули долго. Она выпила много воды из графина, она посмотрела на Эдди, думая предложить ему немного. Он широко улыбался.
— Что смешного?
— Ничего, — сказал он слишком быстро, сжал губы. А потом фыркнул.
У нее не было салфетки, и Гвен вытерла рот рукой.
— Скажи, что…
— Ты вытерла рот рукой, да? — его плечи подрагивали от подавляемого смеха.
— Как ты…
— У меня очень хороший слух.
Ох. Она не подумала, что он услышит ее плохие манеры. Она улыбнулась, забурлил смех. Как только он это услышал, Эдди сорвался. Она не знала, чтобы кто-то мог так фыркать, пока смеялся, от этого она смеялась еще сильнее. Прошла пара минут, и они взяли себя в руки. Его повязка потемнела от жидкости внизу.
Он оттолкнулся от стены, все еще улыбались.
— Я не смеялся так… — он глубоко вдохнул и вздохнул. — Я так не смеялся годами.
Ее улыбка стала натянутой.
— Я так не ела годами. Прости, что ты был свидетелем.
— А я-то думал, что все принцессы напыщенные и официальные.
Ее горло сжалось. Не стоило так быстро есть.
— О чем ты?
— Я знаю, кто ты, Гвен, — он повернул ухо в ее сторону, серьезный, без следа смеха. — Или мне стоит называть тебя Вашим высочеством?
Глава четвертая
Гвен сглотнула. Секрет она не сохранила.
Стоило рассказать ему о братьях, но она замешкалась. Может, когда она узнает о роли загадочной девушки, она ему расскажет. Эдди пока ничего не сказал о ней.