Голик шагнул вперед.
— Ни за что, — сказал Эдди. — Мы найдем выход без твоей помощи.
Сисси отошла от Тео. Она вытащила что-то из мешочка на поясе и подняла на ладони. Это было нечто круглое, плоское, как печенье, но цвета и текстуры грязи.
— Уверен? — сказала она. — Это так просто. Прими это, и все мы будем счастливы.
Тео медленно поднял руку. Он собирался это съесть.
Гвен потянулась, чтобы забрать это, не уверенная, что потом будет делать, но она не могла позволить Тео принять это.
Веснушчатая рука Голика сомкнулась вокруг печенья первой. Он держал ладонь раскрытой, его глаза были большими, а печенье крошилось и таяло на его коже.
— Что ты наделал? — крикнула Гвен.
Глава десятая
Гвен охнула, когда Голик посмотрел на нее голубыми глазами.
Тонкая струйка дыма вытекла из его носа, он закашлялся, и разлетелась коричневая пыль, сияющая, как бриллианты.
Хейзел схватила его за руку.
— Голик?
Он стряхнул ее и схватил Гвен за руки, притянул ее ближе.
— И как я раньше не замечал золотые искры в твоих глазах?
— Это из-за зелья. У меня карие глаза. Как грязь. Никакого золота, — она высвободила руки. Как это могло произойти?
Тео повернул Голика.
— Зачем ты это сделал? — потребовал он недовольным тоном.
— Я не мог позволить тебе съесть это.
— Я не собирался это сделать!
— Поздно уже. Она не может этим никем манипулировать, — Голик повернулся к Гвен. — Не вижу проблемы. Я словно проснулся ото сна. Словно нашел истинную цель в жизни.
— Истинную цель? — сказала Гвен.
— Да, — он шагнул, словно снова хотел поймать ее за руки, но она отпрянула. — Любить тебя.
Хейзел охнула, в тишине раздался тихий всхлип.
Гвен закрыла глаза и зажала переносицу. Она не могла сейчас с этим справиться.
— Я буду игнорировать эту… сложность пока что, у нас есть дела важнее, — она повернулась к Сисси. — Ты должна сказать нам, где Бэй.
Лицо Сисси было розовым от гнева. Она даже не покрывалась пятнами от смущения. Она топнула ногой и вскинула голову.
— Не скажу. Вы все испортили, вы за это и заплатите, — ее подбородок дрожал, слеза покатилась по щеке. — Я бы на вашем месте спешила. Тут мокро.
Она повернулась и ушла в лес. Один из бело-бордовых мотыльков улетел от ее косы в ветви.
— Кто-нибудь, скажите мне, что произошло, — сказал Эдди.
Тишина.
А потом говорил Тео:
— Твоя маленькая божья коровка пыталась соблазнить меня печеньем.
Хейзел фыркнула, потом рассмеялась, и это переросло в истерику.
Гвен нужно было увести ее внутрь.
— Хейзел, это…
— Не надо, — выдавила она, и ее истерика перешла в слезы.
Голик шагнул к Хейзел, замешкался, а потом попытался обвить ее руками, но она оттолкнула его. Боль и смятение вспыхивали в его глазах. В Гвен затрепетала надежда. Что бы ни сделало зелье, истинные чувства Голика еще были где-то внутри. Выхода из этого проклятия, может, не было, но они еще могли вернуть старого Голика.
Но сначала нужно было найти Бэй.
— Идемте, — Гвен взяла Хейзел за руку, потащила ее к крепости. Она говорила через плечо. — Не делайте ничего, пока я не вернусь.
Она отвела Хейзел в комнату Эдди и заперлась.
— Я хочу, чтобы ты оставалась здесь.
— Я хочу помочь в поисках Бэй.
— Я знаю, но ты слышала Сисси. Теперь это вопрос времени, ты будешь нас замедлять, — Хейзел из всех принцесс на улице бывала реже всего. — И ты уже слаба, ведь плохо ела. Прости.
Слезы выступили на глазах ее сестры.
— Не надо. Ты права.
— Но я виновата.
— В чем?
— Я уехала в лес. Я не вернулась за Бэй. Я…
— Хватит, — ее плечи опустились. — Мы все постараемся изо всех сил.
— Я все исправлю.
Хейзел кивнула.
— Найди Бэй. Я останусь тут, вдруг…
Гвен крепко обняла ее.
— Вдруг она появится.
Хейзел кивнула и подавила всхлип.
Гвен принесла еде еду и воду из столовой.
— Я тебя запру. Сисси может вернуться, а она…
— Понимаю. Все хорошо.
Гвен схватила чистые тряпки из корзинки Эдди и наполнила их едой по пути, завязала за уголки на поясе. Во дворе она отдала Голику второй сверток.
— Я с вами, — сказал он.
— Нет, ты идешь с Тео. Он не даст тебе потеряться, а я привыкла искать с Эдди.
Ревность и боль сверкали в его глазах.
У нее не было на это времени.
— Сисси говорила нам спешить, а я не хочу рисковать. В путь.
— Встретимся к ночи, если не найдем ее раньше, — сказал Тео и пошел на восток с Голиком, неохотно идущим за ним.
Гвен ждала, что Эдди пойдет первым, как делал раньше.
Он смотрел на рассвет и не говорил не меньше двух минут.
— Помнишь, что Сисси говорила, когда ты ее впервые встретила? Что девочку не найти?
— Да.
— А теперь она сказала спешить, потому что там мокро. Мы не ходили в то место, потому что оно далеко от того места, где я нашел тебя. Я не думал, что кто-то заберется так далеко, и я просто не ходил туда. Это опасно с моей повязкой. Там пар, порой можно даже провалиться. Думаю, Сисси говорила об этом месте, и с твоей помощью мы сможем поискать там. Ты знаешь, где северо-запад?
— Более менее, — она взяла его за руку, не спросив. Только он из всех братьев не был влюблен в нее, так что не воспримет это неправильно, а она сможет его ускорить, если поведет сама. — Идем.
Он рассказывал ей о месте, пока они шли. Это было дальше по течению от водопада, где ручеек отделялся от главного. Место развалин, где скрытые дыры проваливались в комнаты и коридоры.
— Это место идеально, чтобы потеряться или кого-то спрятать, — сказал он, — но я не понимаю, зачем Бэй туда пошла бы. Она должна была увидеть крепость раньше и остановиться там.
Гвен было не по себе от тревоги из-за безопасности Бэй и будущего Хейзел. Еще и Голик. Эдди ни слова об этом не сказал.
— Что нам делать с твоим братом? — спросила она
Он сжал ее руку.
— Понятия не имею. Я стараюсь пока что не думать об этом.
Гвен понимала, дала ему время подумать. Или не думать. Им все равно потом придется это обсудить.
Они шли среди папоротников, хрустели нежными листьями в спешке, и запах свежей зелени не вязался с тревогой, что гнала их вперед.
— Хейзел должна быть в порядке, — сказал он через какое-то время. — Ты сама сказала, что она не была уверена в чувствах к нему. Она ведь сможет его оставить?
— Все не так просто. Она любит его, но не признается в этом даже себе. Для меня это очевидно, но что я знаю?
— Ты никогда не влюблялась?
Она не могла признаться, что у нее были чувства к нему. Что они все еще были с ней.
— Я была занята заботой о сестрах. Их одиннадцать, знаешь ли.
Он ответил не сразу:
— А кто заботится о тебе?
— Я сама забочусь, — она надеялась, что ее тон закрывал эту тему.
Папоротники сменились пучками травы среди камней и груд камней. Розовые флоксы пахли медом и сеном, и обычно эти запахи улучшали ее настроение.
Он замер и поднял голову, слушая.
— Деревьев стало меньше, да?
— Да, — но откуда он знал? Она повторила за ним, закрыла глаза и сосредоточилась на чувствах. Солнце грело лицо, шорох ветра в листьях стал тише. Краски леса заглушали эти детали.
— Мы близко, если я правильно помню, — он тряхнул головой. — Я давно тут не ходил. Можешь найти мне палку?
Гвен проверила несколько, пока искала правильное сочетание прочности и гладкости. Щепки не грозили, но она не хотела добавлять ему страданий. Она нашла хорошую и вручила ему.
Он вытянул свободную руку.
— Лучше быть ближе.
Она вложила ладонь в его, ругая себя за то, что радовалась этой мелочи. Они шли, она звала Бэй так громко, как только могла, пока вела его вокруг ямок в земле, которые могли провалиться. Они пошли среди деревьев, ее горло уже болело.