— Жалкое зрелище. Ты и впрямь не понял еще или просто притворяешься? — спросил он.
— Т-т-ты — это я? К-к-как? — невнятно пробормотал я.
— Т-т-ты, к-к-как. — передразнил он меня, — Вероятно, ты самая жалкая сторона Джана. Ну же, оглянись, глупец. Разве не ясно где мы? Тебе не знаком тот магазин? Да-да, он из нашего родного города. И что же он делает в Далласе? А вон та кошка под фонарем? Вау! Это же твоя, давно пропавшая кошка. Наша кошка.
— Все равно ничего не понимаю, — я весь дрожал уже не от страха, а от неведения. Сказанное им, было чистой правдой. Магазин и кошу я видел не впервые.
— И не надо, ведь на сей раз ты умрешь взаправду!
Не успел я опомниться, как он достал оружие, направив на меня. Мое лицо превратилось бы в дуршлаг, не появись третий «я». Он приставил пушку к его виску и спокойным тоном приказал:
— Опусти ствол!
— О, еще один слабак нарисовался. Тебя-то знаю намного дольше.
— Я не горю желанием пачкать руки. Но если выбирать между ним и тобой, то выбор очевиден. А теперь брось ствол и уходи прочь.
Швырнув пистолет наземь, он начал уходить, как ему велели.
— При следующей нашей встрече, ты горько пожалеешь, что отпустил меня, — с этими словами он исчез во мраке.
Другой «я», подал мне руку и помог подняться. В глазах все двоилось, я еле стоял. Сквозь невообразимый страх и негодование я вымолвил:
— Спасибо.
— Пожалуйста, — сказал он.
— Объяснишь, что тут творится?
— Зависит от твоего ответа.
— К-к-какого?
— Считаешь ли ты себя хорошим человеком?
— Не знаю, может да, может нет. Сложно дать однозначный ответ на подобный вопрос.
— Назови один самый хороший и один самый плохой поступок за период проживания здесь. Тогда станет ясно, кто ты есть.
Я не знал, что ответить. Но, нутро подсказывало, что врать не стоить. Этот «я» внушал мне доверия.
— По мере возможности, я разбивал окна в домах, где были заперты животные, иногда выламывал двери. А плохое… — Меня терзали сомнения. Тем не менее хватило смелости высказаться. — Я случайно убил человека.
— Хорошо.
— Хорошо?
— Хорошо, что не скрыл этого. Теперь иди за мной. Я всё объясню.
Глава VI
Банка кофе
По дороге в его убежище он предупредил кого-то обо мне по рации. Пройдя по длинному коридору, мы очутились в гостиной, где еще один «я», сидя на диване, точил ножи. Его существование меня уже не удивило. Я быстро догадался, что моих копий не мало, и мне захотелось узнать точную цифру.
— Сколько всего существует Джанов? — резко спросил я, после того, как поприветствовал.
— Несколько сотен, если говорить про известных нам. Не понимаю, как ты за год не столкнулся с ними. — сказал, сидящий на диване. — Кстати, зовут меня Аскук.
— Мы взяли себе имена для ясности. — подхватил тот, который меня спас. — А мое имя Финн.
— Мне тоже надо придумать имя? — спросил я.
— Да.
В голове сидело ровно ноль идей. Я, словно, забыл все существующие имена. В тот момент мой взгляд упал на банку с кофе. На ней красовалась надпись на итальянском «Vero caffè».
— Отныне я Веро.
Не знаю, что означает «Vero». Вряд-ли производитель написал бы плохое слово на своем товаре.
— Хорошо, Веро. Можешь располагаться, скоро тебе все станет понятно. Но, не дай Бог я замечу гниль с твоей стороны. Думаю, ты в курсе, что произойдет.
— Пусть лучше умру, чем насолю человеку, спасшему мне жизнь. Знай, я безумно тебе благодарен, Финн.
— Я спокойно впустил тебя в наш дом, так как ты, судя по всему, еще не осознаешь, где находишься. Ты, как чистый лист. Тебя будет легко наставить на правильный путь.
— Ну так где мы?
— У себя в подсознании или что-то в этом роде. Один понял с первых минут, второй только сейчас, а иные блуждают в ней, не подозревая ни о чем. Я догадался только спустя два месяца, когда наконец до меня дошло, что все вокруг я уже видел. Каждый дом, каждая машина, каждое животное мне были знакомы. Конечно мы помним не все, нашедшее здесь пристанище, но любая вещь, попавшая в область восприятия наших органов чувств, врезается в подсознание и надолго остается там.
— А по…
— Почему нас так много? Я и Аскус, как не странно, внешне похожи, и различаем друг друга от чужаков только по одежде и шрамам, которые оставили намеренно. Я добавил к уже существующему шраму на щеке одну перпендикулярную прямую, а Аскус две. В одной большой группе принято вырезать себе номера на лбу. Несмотря на это, все Джаны отличаются, вдобавок характером, поведением и мировоззрением. Большинство, в которое мы не входим, считают, что мы тут оказались не случайно. Якобы мы здесь, чтобы из многочисленных сторон Джана, выжил лишь один. Тогда время снова продолжит течь по своему руслу. Единственный оставшийся в живых проснется, и на сей раз мир будет не пуст. Именно поэтому одна из сторон Джана, встретившая тебя у переулка, желала твоей смерти. И все же, точного ответа на твой вопрос нет ни у кого.