Короче говоря, Фрэнсис оказался прав: яблоко от яблони недалеко падает.
Через десять лет после того, как она совершила этот постыдный грех с Фрэнсисом, она снова поскользнулась. А поскольку она натура слабая, то будет опускаться все ниже и ниже, пока окончательно не деградирует.
А это будет пострашнее виселицы.
Лейла выбежала с кладбища на улицу, остановила кеб и велела везти ее в Уайтхолл[3].
— И поскорее, — приказала она и тихо добавила: — пока я не передумала.
Когда Исмал входил в кабинет лорда Квентина, выражение его лица было ангельски спокойным, хотя внутри его всего переворачивало. Сам виноват, говорил он себе. Зачем он остался в Англии еще на неделю? Если бы он уехал сразу после слушания, ему не пришлось бы сегодня мчаться в контору Квентина в ответ на его короткую записку: «Ко мне пришла миссис Боумонт. Приезжайте немедленно».
Исмал поклонился мадам и вежливо поздоровался с его светлостью. Квентин указал ему на стул рядом с Лейлой, но Исмал подошел к окну. Инстинкт подсказывал ему, что разговор будет не из приятных.
— Мне очень жаль, миссис Боумонт, — сказал лорд Квентин, — что вам придется пережить все еще раз, но будет лучше, если Эсмонд услышит все от вас. — Он взглянул на Исмала. — Я уже объяснил миссис Боумонт, что вы иногда нам помогаете и вам можно безоговорочно доверять.
Исмал ничего не ответил, а только кивнул.
Не отрывая взгляда от огромного стеклянного пресс-папье на письменном столе Квентина, Лейла сказала без всякого выражения:
— Мой муж был убит. А я поступила неправильно. Я уничтожила улики.
Исмал посмотрел на Квентина. Его светлость кивнул.
— Мадам, очевидно, имеет в виду чернила?
Лейла даже не моргнула, продолжая смотреть на пресс-папье.
— Вы все поняли и все же ничего не сказали.
— Большинство людей держат пузырьки с чернилами не на тумбочке в спальне, а на письменном столе. Все же, возможно, ваш муж был исключением.
— Вы знали, что это я принесла их в комнату Фрэнсиса. И поэтому подумали… — Лейла запнулась и покраснела. — Не важно. Чернила принесла я. — Она четко произносила каждое слово. — Я принесла их, чтобы устранить запах синильной кислоты. Я знала, что муж умер не от передозировки. — Помолчав, она продолжила: — Я знаю, что поступила неправильно, но мне было необходимо представить смерть Фрэнсиса как случайность. Я его не убивала. И все же я не могла не понимать, что вряд ли кто-либо в это поверит, если станет известно, что его убили.
— В то время вы не знали, что у миссис Демптон неустойчивая психика.
— Меньше всего я думала о миссис Демптон, — нетерпеливо ответила Лейла. — Я знаю разницу между расследованием смерти по неизвестным причинам и расследованием настоящего преднамеренного убийства. Задача правосудия во всем разобраться, но я не могла этого допустить.
Она повернулась к Исмалу. Ее карие глаза лихорадочно блестели, лицо стало бледным как полотно.
— Моя девичья фамилия не Дюпон. Ее изменили много лет назад. Моим отцом был Джонас Бриджбертон.
Последние пять слов прозвучали в тишине кабинета как выстрелы. Комната покачнулась перед глазами Исмала, но он не подал виду. Даже выражение лица осталось прежним.
Это та девушка, которую Ристо заметил на лестнице в ту далекую ночь. Прошло десять лет, но Исмал помнил все до мельчайших подробностей.
Он пришел к Бриджбертону, потому что хотел отомстить другому человеку. После этого визита Исмал совершал один безумный поступок за другим и подошел к самому краю, за которым была смерть. Шрам на теле свидетельствовал об этом, и он давал о себе знать всегда, когда случалось что-нибудь такое, что напоминало Исмалу о тех страшных днях.
О Бриджбертоне он почти не вспоминал. Этот человек был всего лишь средством для достижения цели. В ту ночь Исмал поговорил с ним, тут же ушел, и все было кончено. Оказывается — не кончено. Ничто никогда не кончается.
Это судьба, подумал Исмал, но ничего не сказал. Он мог держать под контролем свое тело и выражение лица, но не был уверен в том, что его не выдаст голос.
Не замечая чудовищности того, в чем она только что призналась, Лейла тем же отрывистым тоном продолжила:
— Возможно, вы о нем слышали. Он был убит десять лет тому назад. Его враги избавили корону от излишних трат на разбирательство и казнь. Он был преступником. Он похищал военное имущество у своего же правительства и продавал тем, кто больше за него заплатит. Мне сообщили, что правительство составило длинный список его преступлений. Шантаж и работорговля, насколько я помню, были лишь незначительной частью того, чем он занимался.
— Было собрано довольно большое досье, — добавил Квентин, очевидно, для Исмала, хотя его светлость прекрасно сознавал, что для него это не было новостью. — Наши люди, совместно с полицией Венеции, как раз находились в процессе расследования дел Бриджбертона, когда он погиб от несчастного случая.
— Говорили, что это был несчастный случай, — сказала Лейла. — Власти, должно быть, согласились таким образом поскорее от него избавиться. Не сомневаюсь, что искать убийцу они посчитали напрасной тратой времени и денег.
Точно так же как другие власти не увидели смысла в том, чтобы найти убийцу Фрэнсиса Боумонта, подумал Исмал. Однако согласно рапорту полиции Бриджбертон пьяным упал в канал и утонул. Он, конечно, не был убит. Исмал приказал Ристо и Мехмету ни в коем случае не убивать этого человека… но это не означало, что они выполнили его приказание, черт бы их побрал.
— Во всяком случае, дело не в том, как умер мой отец, а в том, кем он был. Я понимала, что, если люди узнают, что мой отец был преступником, моя репутация погибнет — даже если бы Фрэнсис не был убит. Как бы то ни было, я едва ли могла рассчитывать на то, что кто-то поверит, будто дочь Джонаса Бриджбертона не пошла по стопам отца.
Несомненно, при нормальных обстоятельствах так бы и произошло, размышлял Исмал. Ведь не секрет, что за грехи отцов очень часто наказывают детей. Даже в такой просвещенной стране, как Англия.
Все же Лейла пришла к Квентину и во всем призналась. А Квентин — у которого были не меньшие основания для tofo, чтобы поддержать вердикт о смерти в результате несчастного случая — даже не пытался убедить ее, что она ошибается насчет истинной причины смерти ее мужа. Наоборот, он послал за своим опытнейшим агентом.
— Зачем вы меня позвали? — очень тихо спросил Исмал.
— Миссис Боумонт требует повторного расследования, и я с ней согласен.
Лейла не хотела, чтобы он присутствовал при этом разговоре. Исмал это чувствовал. Чувствовал, как внутри ее растет раздражение и Лейла едва сдерживается, чтобы оно не прорвалось наружу.
— Но если вы послали за мной, — заметил Исмал, — значит, вы не хотите, чтобы расследование проводилось открыто.
— Правильно. Я объяснил, что обычно мы вызываем вас, когда сталкиваемся с проблемой, требующей деликатного подхода. У миссис Боумонт появились кое-какие подозрения насчет некоторых людей.
Мадам подняла голову, и ленты на ее шляпе затрепетали.
— Я просто пояснила лорду Квентину, что мой муж не ограничивался дебошами в компании людей низшего сословия. Он на всех оказывал тлетворное влияние. У него был талант притягивать к себе молодых и неиспорченных. Я уверена, что не малое число мужей, жен и родителей желали ему смерти. Их фамилии можно найти в «Дебретте». И поскольку в ходе расследования убийства вероятнее всего обольют грязью не только мое имя, я посчитала нужным обратить на это внимание лорда Квентина.
— Весьма разумно, — прервал Лейлу Исмал. — Но надеюсь, вы понимаете и всю бесполезность тайного расследования? Как, по-вашему, мы должны будем поступить с убийцей, когда найдем его? Значит ли это, что нам придется повесить его — или ее — тоже тайно?
3
Уайтхолл — улица в центральной части Лондона, где находятся многие правительственные учреждения.