– Скорее всего, так и было, – исключительно для поддержания разговора, согласился я. Неинтересны мне такие «артефакты».
– Зато теперь у нас есть возможность увидеть все воочию, все этапы строительства изучить. Можно потрогать руками, вдохнуть, так сказать, воздух того времени, – продолжал говорить Дима. Рассказывая, он размахивал руками, кивал головой, от чего луч фонарика метался по стенам, потолку, выхватывал ровный, местами поросший мхом, пол, на нем прямую линию железной дороги. Огонек прыгал и по стенам, гладким, прямым с множеством ржавых дверей, множеством открытых ответвлений. – Все осталось в первозданном виде. Этим нельзя не воспользоваться. Надо открыть двери, пригласить туристов. Можно музей организовать, кстати, дело несложное и не затратное. По большому счету, достаточно лишь заменить проводку. Старая это просто ужас! Обрыв на обрыве, то ли сгнила она, то ли крысы в голодный год сожрали. …
– А тут есть крысы? – вздрогнул я, чувствуя, как улетучивается условный комфорт подземелья. Нет, не то чтобы я боялся зловредных грызунов, просто недолюбливаю всю эту противную живность.
– Знаешь, ни одной не встречал. Может, вымерли все, а может, я до них еще не добрался? Может и такое быть. Исследована только малая часть подземелий. Нет, ты не представляешь, какой здесь объем работы! Да за две недели я только верхний ярус обследовал, да и тот, не полностью. Уперся в тоннель, закрытый массивной дверью. Вот и наклонную галерею до сегодняшнего дня не видел, только благодаря тебе… удалось обнаружить. А там, под нашими ногами, еще целый лабиринт, еще один уровень, хотя думаю не один он.
– Ясно, – понимая, что разговор он как огонь, его поддерживать надо, кивнул я. – А что это за галерея, что за туннель?
– Это все элементы системы доставки грузов. Там, наверху, от пристани и до того места, где ты провалился, была проложена дорога. Причаливали суда, продукты и боеприпасы перегружали на автомобили, отвозили вглубь острова. Зачем? Не знаю, может, для маскировки, но скорее всего, чтобы не рисковать. Представь, остров в осаде, редкие корабли умудряются подойти к берегу. Неприятель изо всех сил старается лишить осажденных провизии и боеприпасов, обстреливает берег, рассчитывая уничтожить систему доставки, завалить вход в тоннели, а он, оказывается далеко в глубине острова. Как-то так. В любом случае именно здесь, на склоне горы все должны были перегружать на вагонетки. Далее с помощью лебедки, веселенько так, не спеша, груз спускали бы вниз, а уже на месте провизию развозили по кладовым, боеприпасы доставляли непосредственно к огневым точкам…
Еще несколько шагов и не слишком высокий, а от того не очень удобный тоннель превратился в действительно просторное помещение. Фонарик Димки, каким бы ярким он ни был, не мог осветить его полностью. Так и запечатлелся этот зал в моей памяти множеством разрозненных фрагментов подземного мира. Тогда запечатлелся, а вот уже после…
– Я бы так сказал – это комната управления, своего рода, штаб, – Дима попытался полностью осветить помещение. Не очень у него получалось. Фрагменты, яркие фрагменты и никакой общей картины. Мне удалось рассмотреть лишь малую часть подземелья. Увидел сваленную в кучу сломанную, изрядно тронутую временем мебель. На ближайших стенах заметил толстые жгуты проводов и кабелей. Местами уложены они в ниши, большей частью висели на металлических крюках. Рядом с ними, часто на тех же креплениях огромное множество искореженных труб на них местами сохранилась оригинальная краска. Изредка, темный, будто в тумане, проступал потолок. Нависал он над нами, давил, как минимум, на меня. – Хотя, комнатой его назвать трудно, это такой же коридор, только шире. Даже рельсы по нему проложены, а что это за штаб, с железной дорогой посредине? Глупо. Следовательно, мое определение не совсем правильное, ну и ладно. Идем дальше?
– Пошли, – мне неожиданно сильно захотелось оказаться на свежем воздухе, там, где над тобой не нависает толща бетона и грунта.
– Идем. Кстати, ты обратил внимание на количество боковых ответвлений? Правильно, целая паутина: ходы, тупики, комнатки. Заметь, она не такая бессмысленная, какой может показаться на первый взгляд. Если будет желание, я тебе план покажу, сам увидишь, насколько все грамотно спланировано, насколько все продумано.