Дорогой плотный шелк ее одежд украшала роспись, и Ширкух разглядел филигранно изображенные домики, ветви деревьев и таких же верховых животных, как и то, па котором восседала женщина.
А на груди у нее возлежал небольшой круглый медальон без всяких украшений. Медальон был медным и очень старым, о чем свидетельствовали зеленоватые пятна.
Ширкух улыбнулся своей обаятельной улыбкой и протянул к женщине руку.
— Здравствуйте, прекрасная госпожа. Вижу, вы немного заблудились в этой пустыне…
Ома продолжала рассматривать его большими влажными глазами. Впрочем, увиденное быстро успокоило ее. Она увидела то, что и должна была: красивого молодого мужчину с открытым лицом, доброжелательного, с учтивым и мягким обхождением. Мужчину, который знал свое место, когда встречал знатную даму.
— Кто вы? — тихо спросила она.
— Мое имя Ширкух, — был ответ. — Я здешний житель.
— Вы живете прямо в песках? — удивилась она. — Разве такое возможно?
— Пустыню напрасно называют пустыней, — возразил Ширкух. — Она вовсе не пуста. Смотрите, — он наклонился, призывая ее рассмотреть какую-то крохотную норку в песке, — видите?
— Нет, — нерешительно отозвалась она.
— Если вы сойдете с вашего… животного, то сможете рассмотреть, — настаивал он.
Она насторожилась.
— Вы хотите, чтобы я спешилась?
— В этом нет никакой нужды, я просто хотел показать вам норку суслика, — быстро сказал Ширкух. Ему вовсе не нужно было пугать женщину раньше времени. Но она должна сойти со своего скакуна, иначе ему трудно будет убить ее,
— Здесь обитают суслики? — улыбнулась она».
— И суслики, и многие другие зверьки, не говоря уж о диких верблюдах… Во время сезона дождей пустыня цветет. Это самое завораживающее зрелище в мире. К сожалению, сезон дождей очень недолог.
— Как интересно! — воскликнула она, оглядываясь по сторонам. — Я подозревала, что рано или поздно сочетание зеркал и формул приведут к подобному результату, однако никогда прежде не видела… — Она осеклась, как будто спохватилась, что наговорила липшего, и тотчас перевела разговор на другую тему: — Больше всего меня интересуют растения.
— Я могу показать вам целую кучу всяких растений, — заверил ее разбойник. — Если вы проедете со мной несколько миль по пескам, то увидите чудные заросли.
— Заросли? — недоверчиво улыбнулась она, оглядывая песчаные волны.
Разбойник громко расхохотался.
— Так я называю мои любимые пучки верблюжьей колючки. Они растут неподалеку отсюда.
Он сел на своего коня и двинулся вперед. Женщина, явно заинтересованная обещанием, поехала следом. Ширкух лихорадочно соображал: каким образом ему напасть так, чтобы она не успела заколдовать его. Наверное, верблюжья колючка покажется ей интереснее, чем нора суслика, и она все-таки сойдет со своего монстра.
Они проделали несколько миль в полном молчании.
Женщина молчала так естественно и спокойно, что Ширкух еще более утвердился в изначальном мнении: это аристократка, знатная дама, для которой важнее всего ее собственное настроение. Она привыкла не обращать внимания на слуг и не считает нужным развлекать беседой спутников.
Но до чего же хороша! В воображении Ширкуха то и дело возникали то ее светящиеся алебастровые щеки, то стройная шея, то чудная ямка у основания шеи, видная в воротнике одежд. А ее нежные руки! О, если бы эти пальцы приласкали Ширкуха!..
Он мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Он должен убить ее и получить деньги. Наверняка она — жуткая уродина, а ее соблазнительная внешность — лишь маска. Колдуньи часто так поступают. Заманивают в свою постель мужчин, а когда те удовлетворяют их страсть, оборачиваются отвратительными старухами и в довершение всего пожирают своих незадачливых партнеров.
Нет уж. Он, Ширкух, не так прост. Его не проведешь подобными фокусами.
— Вот здесь, — он натянул поводья и остановил коня. — Если угодно, можете посмотреть сами.
Она увидела чахлый блекло-зеленый пучок, выросший среди песков, и радостно засмеялась.
— В самом деле! Я бы, пожалуй, сорвала его.
— Это не так просто, он довольно прочно сидит на своем месте. У него длинные корни, так что лучше его не рвать, а резать, — сказал Ширкух.
Он потянулся за саблей (вот удачный момент!), и в этот миг что-то в его улыбке выдало намерения разбойника. Может быть, он слишком пристально посмотрел на женщину, прицеливаясь заранее к ее шее, а может быть, она правильно истолковала хищную улыбку, появившуюся на его лице.
Как бы там ни было, она испуганно вскрикнула и погнала прочь своего мощного зверя. С громким проклятьем Ширкух погнался за ней. Больше не было нужды притворяться. Он держал саблю наготове и изо всех сил погонял коня.
Всадница явно опережала преследователя. Ее зверь был мощнее любой лошади, к тому же обладал куда более длинными ногами. Следовало отдать женщине должное — она была превосходной наездницей. Уверенно и крепко держалась в седле и направляла своего скакуна твердой рукой.
Но Ширкух недаром провел в пустыне всю свою жизнь. Он знал здесь все тропы и пути. Это только невеждам кажется, будто в пустыне безразлично, какой путь избирать — везде она одинакова. Ничего подобного! Ширкух видел незримые тропы и знал, куда лучше ехать, если хочешь обойти противника.
Скоро появится вади — пересохшее русло древней реки. Женщина потеряет скорость, переправляясь на другую сторону. Там он и перехватит ее. Он знал другой путь, в обход, так что ему не придется спускаться на дно этого оврага.
Вереща, точно демон, Ширкух гнал вперед своего коня.
До пересохшего русла оставалось совсем немного, когда неожиданный порыв ветра бросил горсть песка прямо в лицо разбойнику. Он зажмурил глаза и сердито затряс головой. Что происходит?
Конь испуганно заржал и поднялся на дыбы. Ширкух не без труда удержался в седле. Он выругался последними словами. Не хватало еще потерять коня в этой пустыне! Никогда прежде с ним не случалось подобного позора — не случится и сейчас.
— Стой спокойно, глупая тварь, — обратился он к коню, — это всего лишь ветер, и….
Он не успел договорить. Прямо перед ним начал сгущаться воздух. Справа и слева все было чисто: все так же светилось небо, и песчаные волны устремлялись к горизонту, в то же время оставаясь неподвижными. А в двух шагах от того места, где в испуге застыл Ширкух, все обстояло совершенно иначе. Все потемнело и утратило ясность, мельчайшие частицы песка и пыли медленно поднимались наверх и закручивались спиралью. Новый смерч, гораздо больше предыдущего, рождался на глазах Ширкуха из ничего, из пустоты. Он не прилетал издалека, не сходил с небес, он формировался, как бы возникая из густоты.
Постепенно воздух чернел и делался все более плотным. Каждый вдох давался Ширкуху с трудом. В эти мгновения он забыл о женщине, о старике, о медном медальоне и о треугольных золотых монетах. Застыв на месте, он боролся за свою жизнь, за право дышать. Он попытался уйти, но конь отказывался сделать хотя бы шаг. Животное как будто приросло к месту и мелко тряслось всем телом. С губ коня срывалась пена, ноздри дрожали. Затем конь громко захрапел, обнажая зубы.
В этот самый миг смерч закончил формироваться и явился перед Ширкухом во всей своей смертоносной красоте и мощи. Тучи песка закрутились с невероятной быстротой, столб взлетел на высоту в пять человеческих ростов и двинулся прямо на Ширкуха.
Он сделал последнюю попытку сдвинуть коня, но было уже поздно: вращающаяся темнота опустилась на разбойника и накрыла его.
Неодолимая сила подняла его в воздух вместе с конем. Ширкух ощущал, как взлетает все выше. Он стиснул зубы и изо всех сил вцепился в гриву коня. Животное ржало и било копытами, попадая по пустоте. Песок избивал обоих, и коня, и всадника, и Ширкуху казалось, что некто сдирает заживо кожу с его лица и рук.
Они летели в неизвестность, окруженные мраком и ревом колдовской бури.
Ширкух не мог сказать, как долго продолжался этот полет. Наверное, он потерял сознание. Когда он очнулся, то увидел своего копя спокойно стоящим неподалеку, а себя — простертым среди барханов. Никаких следов бури не было и в помине.