– Ника. – Марк не спешил подходить, какая-то неведомая сила удерживала его на расстоянии.
– Ты слышишь? – Марк вздрогнул, не ожидая ее ответа.
– Что я должен услышать?
– Она говорит со мной.
– Кто она?
– Река. – Девушка обернулась, и Марк невольно отступил. Перед ним стояла вовсе не Ника и даже не Вера, в которую та однажды превратилась. Рыжие волосы потемнели, будто сама ночь провела по ним кистью, предварительно обмокнув ее в черноту беззвездного неба. – И она говорит, что ты умрешь.
Незнакомка печально улыбнулась и, отклонившись назад, рухнула вниз.
Марк сорвался с места и едва успел остановиться у обрыва высокого берега. Он не мог ей помочь. Просто не успел бы преодолеть разделявшее их расстояние.
Опустился на колени, уперся ладонями в холодную землю. Времени на размышления не осталось, нужно было действовать быстро. Он боялся самого худшего, скорее всего несчастную уже унесло течением, довольно быстрым в этом месте. Но ведь могло случится так, что она не упала в воду, а лежит теперь на песке и ей нужна помощь.
Внизу никого не оказалось.
Лишь река ползла гигантской змеей, переливаясь в лунном свете глянцевыми чешуйками-волн, шипела и извивалась. Может, и не было никакой девушки? Привиделась она ему, померещилась в темноте.
Марк уже собрался подняться на ноги, когда земля под ним задрожала, раздался треск, точно гигант переломил об колено вековой дуб. Глубокая трещина взобралась от воды по склону, замерла, будто примеряясь, рассчитывая дальнейший путь. А потом рванула вперед, образуя почти идеальный круг в центре которого оказался беззащитный человечек.
Трещина расширялась, разевала жуткую пасть, пожирала искалеченные деревья, подбираясь к Марку. Он заметался, как напуганный заяц, оказавшийся в ловчей яме. Река хлынула в новое русло, окружила его со всех сторон, отрезала пути к отступлению. Правое плечо пронзила резкая боль, щеку оцарапало что-то острое, а пальцы начали проваливаться в ставшую вдруг рыхлой землю.
С ноющего плеча на него слепо таращился ворон. В белом глазу птицы плавала надкусанная луна, укутанная клочьями рваных туч. Ворон задрал голову к небу, замахиваясь для удара мощным клювом, и Марк уже приготовился к вспышке боли, когда хищная птица, упруго оттолкнувшись, взлетела ввысь огласив округу хриплым клекотом, который вскоре стих, растворившись вдалеке.
Когда он, наконец, смог подняться и осмотреться, всюду царила все та же ночь, в небе купалась одинокая луна, далеко внизу мирно текла река. Тишина дарила иллюзию покоя и безопасности. Он даже рискнул посмотреть на водную гладь с обрыва. Ничего будто не изменилось, только зеркальная гладь успокоившейся реки больше не была непроницаемо черной, а отливала в лунном свете отполированным рубином…
…кто-то ощутимо ткнул его в спину. Марк обернулся и оказался все в том же коридоре. На него обеспокоено смотрела Вера, живая и настоящая, а не та, что явилась в кошмаре. Стоило большого труда не заключить ее в объятия и не пообещать уже никогда не отпускать. Он бы и пообещал. Так ведь не поймет. С другой стороны, он ведь сошел с ума. А с сумасшедшего какой спрос?
– Вы в порядке? – обеспокоенно спросила Вера.
– В полном. Душно тут, голова закружилась.
Психи могут говорить что угодно, им все равно никто не верит. Вот и он теперь мог говорить, что захочет.
– У вас на лице что-то. Вот здесь. – Она коснулась своей щеки, Марк послушно повторил ее жест. – На левой щеке, а вы правую трогаете. – Смущенная улыбка вспыхнула и сразу потухла. Вера пожала плечами, будто извиняясь за позволенную себе вольность.
«Чем-то» оказалась сосновая иголка, бурая в черную крапину. Поднеся иголку к глазам, Марк заметил, что под ногти ему забилась грязь, будто он весь день копался в огороде, а после забыл вымыть руки.
– Уверены, что не нужна помощь?
Вера подошла ближе, Марк же интуитивно отступил на шаг. Глупо и некрасиво, но он боялся навредить ей одним лишь своим присутствием. Вдруг его безумие заразно?
От нее не ускользнул его трусливый маневр, который Вера, конечно же, расценила по-своему и отошла в сторону. Показалось или в русалочьих глазах мелькнула досада? Конечно, показалось. Нет ей до него никакого дела, просто деловая этика.
В голове зашумело, и он испугался, как бы снова не провалиться в оживший кошмар. А спорить с тем, что все происходило на самом деле, не имело никакого смысла. Иголка, грязь под ногтями. Да он до сих пор ощущал холодные брызги на лице, как совсем недавно в поезде.
– Марк, если хотите, можем перенести нашу встречу на другой день.