Вера будто читала его мысли, но при этом вела себя предельно сдержанно и осторожно. А может, и вовсе давала шанс передумать, уйти и никогда сюда не возвращаться.
Что это вообще было? Они здесь распыляют какой-то аэрозоль для открытия экстрасенсорных способностей? Почему он все это видит?
Перед глазами встала улыбающаяся физиономия белобрысого Женьки. В его исчезновении не нашли состава преступления, и Марка с Никой отпустили после допросов. Ее допрашивали в присутствии родителей, он же попросил оставить его со следователем наедине. Геройствовал, не понимая, во что вляпался. Прежде всего он пытался разузнать, о чем рассказала Ника, но суровый дядька с грубыми чертами лица, казавшийся неуловимо знакомым, говорил с ним как с преступником, не позволял задавать вопросов. Марк никогда не имел проблем с законом, но в том кабинете ему было страшно. Очень страшно. Запястье зудели, будто на них уже защелкнулись наручники и вот-вот войдут конвоиры для сопровождения его в камеру.
Беседа, так назвал процедуру следователь, длилась почти два часа, и к концу Марк уже готов был говорить все, что от него потребуют, лишь бы прекратить пытку. Он почти сдался, почти почувствовал себя виновным, когда в дверь настойчиво постучали. Оказалось, отец успел найти адвоката.
Совсем не старый, скорее всего моложе отца, только совершенно седой, он похлопал Марка по плечу как старого приятеля и попросил подождать за дверью, предварительно получив разрешение у следователя.
– Пусть идет. – Следователь потер виски. – Все равно никакого толку.
В тот кабинет Марк уже не вернулся.
– Я все уладил. Собирай вещи, мы уезжаем. И очень тебя прошу, без глупостей.
Отец не пояснил, о каких глупостях идет речь, но все было и так понятно.
Марку даже не позволили попрощаться с Никой. Да он особо и не сопротивлялся.
…Переносить встречу он не стал. Вера провела его в тесную комнатушку, усадила за стол и зажгла старую лампу. Комнатушка совсем не походила на кабинет следователя, а сидящая напротив него женщина не давила и не задавала странных вопросов, но запястья все равно заныли, в горле встал ком.
– Съемки проходят без четкого расписания. – Во время разговора Вера старалась не смотреть на Марка, постоянно отвлекалась на планшет или просто вставала и отходила к окну, повернувшись к Марку спиной. – Сезон длится приблизительно четыре месяца, но контракт заключается на календарный год, с возможностью дальнейшей пролонгации. На время действия контракта вы не имеете права участвовать в других программах без письменного согласия нашего канала. Есть вопросы?
– Есть. И много. – Марк смотрел в текст договора. – Какова моя задача? Если вас не предупредили, у меня нет никаких сверхспособностей. – И чуть было не добавил: кроме возможности гулять по собственным галлюцинациям.
– Минимальную информацию для прохождения испытаний я буду давать вам лично, в остальном рассчитываю на ваш актерский талант. Для переписки нужно будет зарегистрироваться в нашей корпоративной почте и завести новую сим-карту.
– Серьезно у вас тут.
Марк рассчитывал разрядить обстановку, но сделал только хуже.
– А вы привыкли быть легкомысленным, господин Воронов? – Вера резко развернулась от окна и посмотрела на Марка так, что он едва не забыл, как дышать.
– Не думал, что обычное телевизионное шоу может быть таким… секретным.
Он с трудом смог взять себя в руки и не ответить в ее же манере.
– Наше шоу не обычное, как вы выразились. – Она прошла и села за стол. – Мы работаем с реальными людьми, их истории не выдуманные. Некоторые очень личные. На странице семь указаны ваши обязательства перед каналом, господин Воронов, которые придется соблюдать.
Марк зашелестел листами, выискивая нужные пункты контракта. Всем участникам шоу запрещалось обсуждать полученную до и во время съемок информацию с кем бы то ни было в устной или письменной форме. За нарушение грозил серьезный штраф.
Ему было плевать на правила и санкции, не собирался он ничего нарушать. Но это было важно ей. Воронов не дурак, хорошо понимал, что от решения этой женщины во многом зависит его дальнейшая судьба. Он здесь пока никто. А она все же имеет определенный вес. Потому пришлось сделать вид усердного изучения документа, но, похоже она его раскусила.
– Вы закончили, господин Воронов? – Строгий «учительский» взгляд прожигал дыру в его сорочке.
– Секунду. – Он провел указательным пальцем по случайно выбранной строке, хотя никак не мог уловить смысл написанного. – Вот теперь все.
Документ лег на стол.