— Ну, как все прошло? — с нетерпением спросила Ма.
Люк сел в одно из удобных кресел и зажег сигарету.
— Очень неожиданно. — Он был не в силах скрыть улыбку, появившуюся на лице.
— Ты спас прелестную девицу?
— Возможно, — уклончиво ответил Люк. Отец передал ему бокал вина.
— Ну же, дорогой, не томи нас ожиданием! — воскликнула Ромина.
— Как выглядит их дом? — спросил Билл.
Ромина закатила глаза.
— Да как любой другой итальянский фермерский домишко, милый. Не мешай Люку рассказывать! Я им так горжусь!
— Домик простой, но симпатичный, с него открывается вид на море, — сказал Люк, обращаясь к отцу. Затем перевел взгляд на мать. — И я познакомился с твоим великолепным Панфило Паллавичини.
— Не может быть!
— Может. Он приходится Козиме дядей и женат на знаменитой Альбе.
— Ага, — негромко произнес профессор. — Английская дочка Валентины. Ну что ж, ты определенно попал в нужное место.
— А как он выглядит? — не унималась Ромина, испытывая любопытство.
— Панфило? — Люк пожал плечами. — Думаю, красивый. Длинные седые волосы, крепкое телосложение, то есть такой, каким ты его и ожидала увидеть.
— А когда он приезжает?
— Он не сказал.
— Но он ведь приедет?
— Да, мама, он обязательно приедет.
— Но что насчет Козимы, Люк? — спросила Ма. — Как твои дела с ней?
— Скажем так, она теперь со мной разговаривает.
— Узнаю своего мальчика. Настойчивость и дипломатия, — сказал профессор.
Ма улыбнулась уголками губ.
— Так она больше не будет бросаться в море?
— Думаю, что нет, — сказал Люк.
— Не зарекайся… — предупредил Карадок. — У ее семьи очень невеселая история.
— Козима невезучая, — прибавила Ма.
— Я сочиню собственную историю, вот увидите, — сказал Люк и с удовольствием отпил вина.
Ромина не слушала.
— Перемотай назад, дорогой. Скажи мне, как такое возможно, чтобы самый известный фотограф в Италии жил в простом фермерском доме?
Роза кипела от злости. Уложив детишек в постель, она пошла в свою спальню и стала думать о сегодняшнем вечере. Она вспомнила, как Козима и Люк наконец спустились вниз. Для женщины, которая три года скорбела, ее кузина, конечно же, быстро пришла в чувство. Ее лицо покрылось румянцем, глаза сияли, губы налились и порозовели. Черное платье, казалось, лишь украшало ее и уже не выглядело таким мрачным. Роза видела, как Люк смотрел на ее кузину, его взгляд был таким же нежным, как у любовника. А голос Козимы был интимноприглушенным, словно она благодарила его за ночь страсти. К Люку относились как к старому доброму другу семьи, и никто не вспоминал, что именно Роза первой с ним познакомилась.
— Роза? — Юджин закрыл за собой дверь. — С тобой все в порядке?
— На что это похоже?
— Что случилось?
— Козима!..
Юджин вздохнул, готовясь к очередной ссоре.
— Что бедняжка сделала на сей раз?
— Козима вовсе не бедняжка. Она влюбилась в Люка.
— Тогда ты должна за нее порадоваться.
— Ах, выходит, что я стерва, да?
— Разве ей запрещается любить вновь?
— Конечно же, нет. Только все случилось слишком уж быстро, тебе не кажется? Козима играла на наших нервах как на скрипке на протяжении последних трех лет. Разве ты не понимаешь? Я что, единственный человек в этом доме, который не слеп? Я день и ночь работаю в траттории не покладая рук, пока она преспокойненько ведет бухгалтерские счета. Это отдых по сравнению с тем, что делаю я. Прошло целых три года, три! А она по-прежнему на особом положении!
— Козима не только ведет бухгалтерский учет.
— Тебя нет поблизости, чтобы видеть это, Юджин! — Роза поставила руки на свои соблазнительные бедра. — Козима бродит, изображая из себя страдалицу, искусно вызывает у всех жалость, а мама носится с ней как курица с яйцом. Когда Козима жалуется, что наши дети взяли игрушки Франческо из ее комнаты, я оказываюсь виноватой. Клянусь своей жизнью, наши дети тут ни при чем! Я чувствую себя посторонней в этом доме. Козима большая черная кукушка, которая выталкивает меня из гнезда! Если кто и должен уйти, то это она. Почему бы ей не отправиться жить с Беатой, Тото и Паолой? Они ее настоящая семья.
Юджин присел на кровать и медленно снял свои туфли.
— Ты ведь прекрасно знаешь, что Альба ей как мать.
— Она моя мать!
— Она заменила мать Козиме.
— Почему бы моей кузине не наладить отношения со своей мачехой?