— По-вашему, они этого не поняли, когда пешком на пятнадцатый этаж поднимались? — Мегасколико развел руками, обращаясь к Собранию. — Господа. Я хочу напомнить, что в этом деле есть и третья заинтересованная сторона, а именно — Трианглет. За Эо проще соревноваться с эферийцами, чем с ними. А кроме того, угловатые мастера всяких интриг. Например, после их нападения в Жемчужной гавани они тоже уверяли, что это была провокация. Тогда конфликт с трудом погасили, потому что страна находилась в глубоком кризисе и воевать для нас было совершенным самоубийством. Войны на территории Эо не избежать, но согласитесь, для нас это будет менее болезненно. А эферийцы в таком случае сами оттуда уберутся.
— Это все ваши соображения? — спросил Апатуриано.
— Не все. Уничтожение ракеты может использовать Трианглет. Припомнит нам в любой момент под видом того, что мы не умеем держать обещаний и опять же в любой момент нарушит перемирие. Да, послы подтвердили намерения императора, но только устно! У нас нет никаких подтверждений, только запись голоса. Они скажут — подделка. А мы пока что в худшем положении. Мы должны воевать на наших условиях, не на их.
— Трианглету не нужен повод, — на другом конце зала поднялся глава совета промышленников, долговязый Меноптеро. — Они нарушат договоренности в любом случае. А вы знаете, кстати, одну из причин кризиса? Фабрики бастуют! Сколько листовок мне уже доставили службы безопасности! И в нескольких упомянуты ваши друзья-эферийцы.
— Они не мои друзья, — рыкнул Мегасколико. — Кстати, напомните, ваши частные электростанции ведь нуждаются в импорте урана?
— Значит, надо развивать собственную добычу, — с обидой в голосе ответил промышленник. — Я всегда так говорил.
— Я с этим согласен и ни капельки ни возражаю. Развивайте. И учтите, что после демарша с кораблем это надо будет делать быстро.
— Но им же нечего будет нам предъявить, — смешался Меноптеро. — Корабль может взорваться из-за неисправности… А для развития добычи урана надо время.
— Развивайте, а не думайте, как истребить людей, которые и так обречены, — пожал плечами Мегасколико.
— Врага нельзя сбрасывать со счетов, каким бы слабым он ни казался, — послышался голос Кулекидано, заместителя начальника полиции. Его острый нос напоминал комариный, но прозвище «Кровосос» Кулекидано все же получил за жестокий нрав. — Здесь ведь говорили про листовки? Я в службе безопасности вижу их куда больше, чем вы, военные! Все верно, каждая вторая восхваляет Умирающую звезду! Не только их корабль стоит уничтожить, но и всю планету! Потому что они вносят смуту! Потому что народ смотрит на небо, разинув рот, и мечтает…
— Всю планету невозможно, — это говорил Энтогатано, генерал космических войск. Мегасколико одобрительно закивал головой. — Эферийский физик был совершенно прав, попытки разрушить любое крупное тело в нашей системе приведет к тому, что мы сами недолго проживем. А под землю они запрятались глубоко, если мы вдруг начнем тратить аннигиляционные снаряды, которые так нужны на случай войны, на истребление безобидного и безоружного народа… Мы все равно не уничтожим всех эферийцев, как мечтают некоторые горячие головы. А до отчаяния людей доводить не стоит. И крыса, загнанная в угол, кусается. С другой стороны, жили же они под землёй столько тысяч лет, и ещё столько же проживут. Наверняка.
— А они говорят, что не проживут. Воздух там у них кончается, — крикнули из зала.
— Ну… — Энтогатано смешался, развел руками. — Да преувеличивают, проживут. Все равно на Эо они лишние.
— Они сами сбегут оттуда, если на территории Эо начнется война между нами и Трианглетом, — заявил Мегасколико. Энтогатано, поморщившись от оглушительного генеральского баса, кивнул:
— Это было бы идеально. Вот про корабль я не скажу. Разумеется, лучше сейчас проявить жесткость, чем потом разбираться с переселенцами на Эо… И потом, здесь верно говорили, Эфери Тау подбивает людей на бунт одним своим существованием.
— А так вы из них мучеников сделаете, — усмехнулся Мегасколико, и голос его не стал звучать тише. — И они так же будут подбивать на бунт. Своим несуществованием.
— А не проучим их один раз, они так и будут обращаться с просьбами и захламлять эфир! — закричал Кулекидано. — Вы их потому защищаете, что их вожак бороду вашу похвалил?
— А вы их потому топите, что он вас головой в сортир окунул, — не остался в долгу генерал и мстительно добавил: — Совершенно справедливо.
Зал безжалостно расхохотался. Кулекидано побагровел.
— К делу, господа, — призвал Апатуриано. — Речи об уничтожении Эфери Тау нет и быть не может. Но корабль? Главы крупнейших корпораций обоснованно жалуются на забастовки, на негативное влияние общества со столь непривычным порядком и призывают преподать эферийцам урок. Как справедливо заметил господин генерал наземных войск, гибель корабля может романтизировать образ соседней планеты в глазах народа. Вместе с тем, милосерднее и разумнее сейчас пожертвовать кораблем, чем потом разбираться с новой делегацией. А она будет, можете не сомневаться, потому что эферийцы рвутся захватить Эо.
— Но не только поэтому, — снова подал голос Мегасколико. — Это и впрямь народ, действующий убеждением, а не оружием. Да и бесхитростны они, людям доверяют… Вы можете эферийцу руку отрезать, а если вы сами в пропасть будете падать, он вам оставшуюся протянет. Если бы можно было сделать их союзниками в борьбе с Трианглетом…
Вокруг негромко засмеялись, все, даже те, кто эферийцам сочувствовал — от голубей в качестве союзников и то было бы больше пользы.
— Беззубый союзник пользы не принесет, — заявил Энтогатано. Собрание согласно закивало. — Нет! Нам необходимо разобраться с народными волнениями и кризисом производства. Тогда мы одолеем врага. И никто не должен мешаться у нас под ногами.
На стене вспыхнул интерактивный экран.
— Это сигнал, господа, — поднялся с места Апатуриано. — Скоро корабль будет стартовать. Мне кажется, мы достаточно дискутировали. Пора переходить к голосованию.
Сколько дней прошло?
У Флёр никак не получалось ответить на этот простой вопрос. Она считала их, отмечала в электронном календаре, но цифры начинали ходить по кругу и менять одна другую. Корабль перестал откликаться на позывные совсем недавно, когда получил разрешение опуститься на Сино Тау. Пришла пора считать солтаны. Сколько времени понадобится делегации? Флёр пыталась представить, что происходит в этот момент на закрытой и страшной планете, и не могла. Никаких картин в голове не рождалось. Никаких. Она могла только вспоминать. Детство на Эо, учебу, аварию и незнакомого парнишку, попавшего под обвал, первые годы жизни вместе, малыша, так похожего и на нее, и на Стата… Потом она вдруг соображала — надо считать не только время, проведенное делегацией на Сино, надо вспомнить точно, сколько дней прошло с последних месячных, а это совершенно вылетело у нее из головы. Она их никогда не отмечала. Зачем? Проблемы со здоровьем были редки, беременность исключалась, зачем тогда следить за естественными процессами в организме?
Стат так надеялся, что на новой молодой планете запрет на второго ребенка будет снят. Но решает не он…
От корабля не было ни слуху, ни духу. Постоянно кто-то звонил — родители Стата, родственники, друзья. Сын предлагал приехать, она отказалась — пока что все хорошо, он уже взрослый, в его возрасте важнее компания соучеников. У нее все в порядке, у нее работа, она сама врач.