Выбрать главу

У него был самый лирический акцент, когда он говорил. Мне хотелось остаться наедине с ним и заставить его раскрыть все вещи этим волнующим грубым голосом. И лезть на него, как на дерево.

Пока не поступил звонок от моего отца, прошло большую часть ночи, и за это время он убедил меня сначала потанцевать, затем поговорить, а потом снова потанцевать. Он слушал, когда я слишком много говорила. Было так, будто ему нравилось мое общество, и он хотел быть со мной.

Думаю, он был слишком стар для меня. Ближе к сорока, чем к моему возрасту. Но эти несколько серебристых волос, которые я видела, когда мы танцевали, — невидимы с расстояния — и тихая уверенность, с которой он держался, просто заставляла меня желать его еще больше.

Я вылезаю в черноту коридора, вверх по лестнице и вдоль коридора туда, где я знаю из схемы, что находится его спальня. Я ожидаю, что она будет заперта, но ручка двери бесшумно поворачивается под моей ладонью.

В облаках появляется просвет. Лунный свет льется из огромных окон, освещая комнату серебром и темными тенями, и я вспоминаю, как закончился тот маскарад. Мой телефон гудел, указывая на черный уровень-десять, предупреждая о неминуемой опасности смерти для всей нашей команды. Я извинилась, бежа, он пытался поймать меня и потребовал мое имя, когда я растворилась в толпе, мой худощавый силуэт позволял легко проскользнуть между людей, в то время как он застрял в толпе… Он последовал за мной, но, ну….Некоторым вещам просто не суждено быть.

Как и пульс Иэна Абернети, продолжающийся.

Главарь спит с абсолютной уверенностью. На спине, одеяло до талии, лицо скрыто облаками, когда одно из них проплывает мимо. Его грудь подтянута, с сильными, очерченными грудными мышцами и кубиками, которые исчезают под одеялом. Он также пересечен и покрыт шрамами, частично скрытыми темными волосами.

Неожиданная вспышка страсти проходит сквозь меня. Я никогда не чувствовала себя привлеченной к своим целям. Но они обычно не такие великолепные. Шесть месяцев назад человек на маскараде разожг мои спящие желания. Может быть, в этом дело? Как юбилей, который мое тело празднует неподходящими реакциями.

Я отчаянно хочу пробежать пальцами по волосам на груди Иэна. Они были бы мягкими или грубыми? Если бы он проснулся, когда я это делала, он бы издал рычание, как поглаженный лев, или откусил бы мне руку?

Я никогда не узнаю.

Подождите, я не должна думать о нем как об Иэне, как о человеке с именем, как о цели.

О, блять.

Мне следует застрелить его отсюда. Это очевидное решение, но оно слишком бесстрастное и клиническое. Я чувствую, когда убийства будут преследовать меня, и это будет одно из них. Это было обречено с того момента, когда я почувствовала теплые мурашкин. Пуля — слишком простое решение, и я не буду трусом. Поэтому я оставляю свой пистолет в кобуре у себя на груди и вынимаю нож. Если я собираюсь убить Иэна Абернети, это должно быть по старомодному методу, которому меня научил мой отец: перерезать ему горло, пока он спит, его глаза открываются, чтобы обвинительно глянуть в мои в его последние секунды.

Я бесшумно перебираюсь через комнату и стою у его постели, над ним. Кровать огромная, но я не могу рисковать нагрузкой на матрас, опасаясь разбудить его. Потому что если есть что-то, что будет хуже, чем то, как я буду чувствовать себя после выполнения этой работы, так это быть пойманной.

Он не проявит ко мне большего сострадания, чем я к нему.

Поэтому я наклоняюсь вперед, используя силу своего корпуса, чтобы удержаться, когда я протягиваю руку. Облака разделяются, и его лицо открывается, и мое сердце сжимается. Потому что при лунном свете, в прекрасном покое, лежит самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Он избавился от бороды на фотографиях в пользу щетины, и его ресницы создают тени на скулах.

Это… Это не может быть. Я никогда не видела его лица. Это просто моя чрезмерная фантазия издевается надо мной тем, чего я больше всего хочу в мире.

Он — мужчина с маскарада.

Нет.

Невозможно. Он был выше. Я бы узнала его на фотографии, не так ли? Но борода…

Я почувствовала запах, который вызывает воспоминания о том, что я была в его объятиях, танцуя. Я приближаюсь, мой нож парит у его горла, и вдыхаю его запах. Восхитительно. Я не знаю составляющих, так как не профессиональный парфюмер, но он пахнет точно так, как должен пахнуть мужчина. Теплый, с намеком на пот, что-то землянистое и внутренне мужское.