Убедившись в очередной раз, что ничего интересного не происходит, Макс оделся, позвал Ленку и вышел на улицу. Ленка пристроилась у Макса на спине. Она ничего не весила, ее было не видно, но Макс чувствовал ее присутствие. И боковым зрением можно было видеть курносый нос у правого виска и слышать, скорее ощущать серебрянный смех у правого уха.
На улице все было по-прежнему. На дорожке неподалеку, на своем обычном месте дежурил Валера. Валера принадлежал к кругу людей, которых приличные граждане называют «БОМЖ», а Макс про себя называл их «Клуб веселых и находчивых». На что жили члены клуба, где брали одежду, чем питались, было совершенно непонятно. Но они всегда находились в одном из двух состояний; они были дьявольски находчивы, когда трезвы, и безудержно веселы, когда их находчивость приносила результат.
Валера держался особняком. В клуб он заходил только чтобы «заправиться». Выпив стакан водки, Валера вставал на свой пост на дорожке и ждал, когда появится более-менее знакомое лицо, – с кем-то Валера когда-то выпил, с кем-то познакомился в отделении полиции, кто-то когда-то просто показался ему знакомым… Варианты были разные. Увидев знакомого, Валера немедленно изображал на лице такую радость от встречи, что не обрадоваться в ответ было невозможно. С этого момента гражданин пропадал для общества минимум на двадцать минут.
Уходить от разговора было бесполезно. Валера пристраивался сзади, приноравливался к темпу и продолжал на ходу что-то рассказывать. Любые расстояния его не пугали. Если слушатель прибывал к пункту назначения с Валерой на хвосте, шансы избежать дальнейшего общения вообще падали до нуля. Валера был готов пойти за своим собеседником в магазин, в гости, на работу и даже, наверное, в Ад. Макс уже выслушал столько историй, что хватило бы на небольшой роман.
В последний раз Валера рассказывал про какие-то семейно-коммунальные разборки (Макс не очень внимательно слушал), в результате которых на Валеру кто-то подал в суд, но крутой адвокат Валеры якобы отдыхал на островах, поэтому позвонил в суд и распорядился перенести заседание.
Сейчас Валера был по его словам «только из суда», где его судили за то, что, как он выразился, «гонял ментов по всему району». Макс понял, что коммунальную версию Валера уже забыл. Макс привычно натянул на лицо выражение «очень интересно» и стал думать о своем.
В этот раз беседа закончилась быстрее обычного. Через минуту словно из под земли появилась полицейская машина, и без всяких видимых причин остановилась напротив Макса с Валерой. Из машины вышли двое полицейских и, не обращая внимания на Макса, обратились напрямую к Валере, – «ваши документы», «что тут делаете» и другие обычные в таких случаях вопросы. Валера был слегка навеселе, но в другом состоянии он и не бывал. При этом всегда держал себя в форме, был прилично одет и, нужно сказать, у полицейских не было никаких причин выделять Валеру из общей массы.
Макса вообще не замечали. Ему стало даже обидно. Он почти насильно предъявил требуемые документы, полицейский сделал вид, что их посмотрел, вежливо буркнул «угу» и опять переключился на Валеру. Макс понял, что ему здесь больше делать нечего. Полиция занялась Валерой, Валера занялся полицией, Макс превратился для них в пустое место.
Макс пошел дальше и вдруг засмеялся. Вдруг все стало понятно, – откуда взялся патруль, почему патрульные без всяких причин заинтересовались Валерой и почему сегодняшняя встреча с Валерой оказалась настолько мимолетной. Смех Ленки у правого уха подтвердил его версию.
«Ленка – приколистка» – подумал Макс. «Ангел мой, пойдем со мной. Ты впереди, я за тобой.» – вспомнил он освоенную недавно молитву.
Потом из каких-то запредельных глубин памяти сама по себе всплыла считалка, которой он обучился в детском садике:
Эни-бэни-рики-факи,
Турба-урба-сентибряки,
Дэу-дэу-краснадэу,