Когда после разъяснений Нигеля Берда Джеймс вошел в зал, Малькольм бросился к его ногам и воскликнул:
– Король мой! Повелитель мой! Зачем не знал я этого раньше…
– Я и теперь не стану много распространяться с тобой на эту тему, – возразил, улыбаясь, Джеймс. – Ну, дитя мое, согласен ли ты делить участь пленного?.. Гердсброу, ты совершенный пророк! Генрих настаивает на своем и слышать не хочет, чтобы я действовал по своему усмотрению! Он желает возвратить меня Шотландии не иначе, как с помощью своего оружия, лишь только окончит затеянную им борьбу с Францией. Я чуть было не высказал все, что у меня накипело на душе, и не объявил ему прямо, что ни за что не соглашусь, чтобы английский меч посадил меня на престол Брюсов! Но в этом Генри Мортимере есть что-то до такой степени привлекательное, что невольно поверишь ему скорей даже, чем ангелу, вооруженному мечом справедливости.
– Ангелу тьмы!.. – пробормотал Нигель себе под нос.
– Это говорит в тебе одна лишь злоба, Берд. Вникни только во все его действия. Возьми хоть Нормандию: кто освободил ее от тирании и различных бесчинств и водворил в ней порядок и спокойствие? Не Генрих ли? Взгляни на этот народ: был ли когда король любим своими подданными больше его? Иначе решился ли бы он так резко поступить, как сегодня?
– Боже, избави наше отечество от подобного управления! – вскричал Берд. – Я охотней бы согласился остаться здесь навсегда, чем возвращаться на родину, если там будет воспрещено свободно защищать собственное право. Ребенок этот и тот не мог не прийти в ужас, видя такое обращение.
– Бедная Шотландия! – сказал со вздохом Джеймс. – Горе той стране, где такие мысли зарождаются не только в седых головах, но даже в таких юных, как у этого мальчика! Верь мне, кузен, что это так называемое право чести и есть корень всех бед нашей несчастной страны, бед, вследствие которых даже этот бедный воробушек жмется к решеткам клетки из боязни встретиться с ястребами и воронами.
– Увы, сэр! Дозвольте мне следовать своим наклонностям, – сказал Малькольм. – Я не способен к борьбе. Отдайте сестру мою со всеми землями Патрику Драммонду, – поверьте, вы не будете внакладе!..
– Я все это знаю, – сказал добродушно король. – У нас еще много времени впереди. Развлеки мое одиночество, а там успеешь сделаться попом или монахом, если на то будет твое желание. Ты мне нужен, дитя, – продолжал король, ласково положив руку на плечо юноши, – я нуждаюсь в товарище одной со мной крови, ведь я совершенно один…
– О, сир! – вскричал Малькольм.
– Ты не будешь нуждаться ни в книгах, ни в учителях, – продолжал сэр Джеймс. – Будут ли они рассуждать о церкви, о государстве, о монастыре или же о поле сражения, – в любом случае они помогут тебе сделаться хорошим человеком. Если же по прошествии нескольких лет желание твое поступить в монастырь не изменится, то даю мое королевское слово не препятствовать тебе привести его в исполнение. Тем временем живи у меня и будь мне братом.