В первую очередь я остановился у ворот, договариваясь с привратниками. Те обещали доложить, если попадется отрок по моему описанию, конечно, без платы не обошлось. Мы остановились почти на самой окраине улицы в постоялом дворе, шумном и тесном, но выбора не было. Оставалось только ждать, но ждать в стенах было невыносимо, и я, как загнанный зверь, кружился вокруг двора, всматриваясь в лица людей, что жили здесь, и тех, кто появлялся на улицах: купцы, рыбаки, ремесленники, вглядывался в лица девушек и вздрагивал, когда в толпе мелькала рыжая коса, и зло стискивал зубы, когда оказывалось, что вовсе не той, которую я так искал. С приближением вечера, как только огни начали везде загораться, а народ помалу разбредаться, вернулся Зар и доложил, что его поиски не принесли плодов. Страх острыми зубами вгрызся мне в спину — что если по пути с Сурьяной что-то произошло, а я здесь? Она так и не появлялась ни этим вечером, ни утром после бессонной ночи, что я провел в клети, глядя в окно, выходящее на частокол ворот. Утро тоже не принесло ничего. Сурьяна не появлялась и на третий день тоже.
— Может, она наврала все, — предположил Зар, отпивая из чары медовухи.
Я оглядел людную корчму мрачным взглядом. Я не ел эти три дня и, верно, пугал своим скверным видом лучника, но мне было плевать.
Наврала… От мысли, что она могла меня обмануть, рвало на лоскуты. Еще никогда мне не было так гадко и плохо. Я на самом дне, корчился в муках от потери. До безумия хотел ее, жаждал. Я же вывернулся перед ней наизнанку, вытряхнул всего себя, бросил к ее ногам, а она — ушла. Хладнокровно и безразлично. Я грохнул чарой по столу, расплескав мутную жидкость браги, поднялся и вышел из-за стола. Зар всполошился вместе со мной.
— Пойду снова на площадь, там буду всю ночь, — сказал он.
Бессмысленно это все. Сурьяны здесь нет. Или есть… Каким-то внутренним чутьем я знал, что она здесь. И надо искать. Не уеду отсюда, пока не найду. Без нее не уеду. Пусть Зар возвращается в Роудук, а я останусь здесь.
Мы вышли под навес. Лучник направился в сторону площади, а я — к воротам, еще не закрывшимся на ночь.
8_5
Стылый воздух ворошил волосы, но от прогретой солнцем земли парило. Кресень в самом пике. Здесь — у ворот на окраине городища — воздух, напоенный цветением и свежестью обильной росы, что веяла с лугов, застеленных туманом. Отсюда с вершины я наблюдал, как белые клочья движутся медленно, наползая на небольшой тесный посад, растворяясь в свете костров, что жгли на окраине. Сурьяна могла бы жить в одной из этих построек, но не мог же я заходить в каждую избу и искать ее. Хотя, если не отыщу, то так и сделаю. Все переверну тут. Сумрак сгущался все плотнее, погружая во тьму зеленые долины и реку, тянувшуюся широкой лентой к окоему. Только стихший шум города тревожил воздух, но уже не так сильно, как днем, но все же и ночью тут кипела жизнь. За три для пребывания здесь уже привык.
Прошла седмица, проведенная в Воловьем Роге, как один сплошной день или ночь
— мне уже было все равно. Несколько раз отец посылал за мной, требовал домой, но я отправлял с гончим один и тот же ответ — чтобы не ждал. Конечно, князь мог сам наведаться, и тогда мне так или иначе придется следовать его воле. Хотя у него, должно быть, другие заботы, ведь растет сын.
На восьмой день в постоялый двор вновь приехал посыльный, на этот раз с вестью. Недоброй, как оказалось. Рожденный Русной ребенок умер, и князь незамедлительно требовал вернуться. Признать, меня эта весть огорчила — Найтар так надеялся, и жену взял их чужих земель. Молодая, здоровая Русна, выходит, не приживется в Роудуке…
Это утро стало для меня самым отвратительным, впервые мне не хотелось вставать и выходить, я был жив и мертв одновременно. Вспоминал проведенное с Сурьяной время, наполненное ее запахами, прикосновениями, мимолетными улыбками, перед глазами стояли зеленые омуты. Окружение не существовало для меня, только она. Не хотелось ничего, только уставиться в потолок и не двигаться. И плевать, что творилось кругом. Но Зар вынудил меня подняться. Постучав громко в дверь, лучник вошел.
— На площади народу столько, кажется, новые купцы прибыли с юга. Может, сходим? А еще, — Зар задумчиво потер подбородок, — князь велел мне привезти тебя в Роудук… иначе, — посмотрел исподлобья, — …он мне голову отрубит.
Я с шумом втянул в себя воздух, сжимая зубы, сердясь. Князь решил управлять мной угрозами. Хотелось послать его куда подальше вместе с его княжеством, но не подставлять же под удар Зара. А князь свои обещания держит. Особенно сейчас, он ведь, верно, раздавлен страшно потерей еще одного наследника.