— Пошли, пора возвращаться, — сжал я кулаки и развернулся, намереваясь немедленно покинуть это шумное место и скорее оказаться подальше от него. Только каждый следующий шаг давался с трудом, будто мне на ноги колодки надели, а от сердца отрывали что-то живое, выдрав с кровью.
Нет.
Я остановился. Зар, пройдя чуть вперед, обернулся и тоже остановился, в недоумении смотря на меня. Так не пойдет, пташка. Так просто я тебя не отпущу! Даже не надейся, ряженка. Ты моя с самой первой встречи. И плевать, что ты там думаешь, и кто ты.
— Жди на постоялом дворе, — бросил лучнику и развернулся, резко бросаясь обратно в толпу.
— Вротислав?! — услышал только окрик Зара, но он быстро растворился в шуме.
Я бежал в сторону, куда пустилась моя беглянка, протискивался через толпу, бежал к главным восточным воротам, оглядываясь. Нужно найти ее быстрее. Страх полоснул, когда я понял, что могу вновь потерять ее. Отчаянно вертел головой, ощущая, как горло будто сдавливает стольной кулак. Среди разодетых женщин я все же выхватил взглядом подол белого платья. Сорвался с места, преследуя двух девиц, быстро покидавших торговую площадь, выбиравших дорогу по краю ограждения и построек.
Сурьяна, видимо, почувствовав погоню, обернулась и, бросив свою сопровождающую, вовсе пустилась бегом, приподнимая колыхавшийся в ногах подол. Конечно, от меня она убежать далеко не могла — я настиг ее, стремительно обхватил поперек пояса, от земли отрывая. Она взвилась как лисица, выгибаясь, забилась, пытаясь вырваться.
— Отпусти, — пыхтела шумно, вцепившись мне в руку, распаляя во мне гнев своим сопротивлением.
— Быстро же ты меня забыла. Не отпущу, не надейся. Не отпущу, никогда, — говорил, зарывшись носом в ее волосы, вдыхая дурманный запах липы — вязкий и сладкий.
Меня пробрала дрожь, все тело напряглось до каменной твердости. Сурьяна перестала вдруг сопротивляться, обмякла в руках, поддаваясь моим ласкам. Скользнув губами по коже шеи, находя ее нектарные губы, я вжался в ее рот, толкаясь языком, целуя жадно, грубо, так, что земля уходила из-под ног.
— Я так долго искал… Так долго ждал и нашел… Моя Сурьяна… — говорил в перерывах между поцелуями.
По щекам Сурьяны текли слезы, и я их собирал губами и вновь завладевал ее ртом.
— Нас увидят… — шептала в ответ Сурьяна, овивая мою шею, отвечая на поцелуи.
Я опустил ее на землю, не собираясь выпускать ее из рук, увлек за собой в сумрак одной из построек.
8_7
Потеснил ее к стене, разглядывая всю, касаясь огненных прядей волос. Сурьяна только смотрела, утягивая меня в зелень своих глаз. Снаружи доносился людской шум, а внутри была тишина. Солнечные лучи, просачивающиеся через щели, падали на медь ее волос и скулу, рисуя тоненькую полосу, что попадала на мою руку и жгла кожу.
— Как же я по тебе соскучился, — огладил ее подбородок и шею. — Почему ты ушла?
— Так нужно было, и… лучше для тебя и меня.
— Нет, не лучше, для меня не лучше, — поднял взгляд с ее губ, внимательно посмотрев в глаза. — Кто ты, Сурьяна?
Сурьяна сомкнула губы, задышала глубже. Молчала.
— Впрочем, это неважно, — прошептал еще глуше. — Кем бы ты ни была, я приеду за тобой и заберу, а если нужно будет — выкраду. Вижу… — оглядел ее украшения девичьи и волосы распущенные — хоть венок на голову одевай и себе бери, — никому ты не обещана. Скажи, кто твои родичи, я пойду к ним сейчас, — коснулся ее губ, слаще и желаннее которых не было в моей жизни.
Сурьяна покачала головой.
— Родичи далеко отсюда, княжич. Я приехала в Воловий рог к своему дяде, князю Яруну.
Я отстранился, но только для того, чтобы посмотреть ей в глаза.
— Серьезно, ряженка? Или запутать хочешь?
Сурьяна смотрела, обдавая речной свежестью взгляда, искреннего, глубокого.
— Не думала, что ты станешь меня искать…
Хотелось стиснуть ее крепко и доказать уже, насколько мои слова правдивы. Я сглотнул сухо, пристально смотря на нее, не веря все еще, что она в моих руках, дрожащая, горячая. Склонился, завладевая ее губами, целуя сначала медленно, наслаждаясь ее нежностью и мягкостью, а потом глубже, нетерпеливее.
— Моя любимая, желанная, Сурьяна.
Меня распирало изнутри. Я все ей скажу, но немного позже, потому что сейчас просто не мог. Но обязательно дам ей почувствовать, как все это важно для меня. Теперь она от меня никуда не денется. И все же злая штука — эта судьба в руках Матери пряхи. Шум с улицы заставил меня остановиться. Сурьяна, часто дыша, поправила волосы, украшения.
— Мне нужно идти, Вротислав, — прошептала, а я рук разомкнуть не мог, гладил ее плечи, вбирая этот миг в себя с жадностью.