— Ох, нет, спасибо, не надо, все в порядке, — выдавила из себя Грейс. — Просто… видите ли… я думала, вы погибли, Брюс! — выпалила она. — Сказали, что в вашу скорую помощь попала бомба.
— Попала, — подтвердил Брюс со знакомой озорной улыбкой. — Но я как раз оказался последним пациентом, которого они в нее запихнули. Когда в нас попало, задние дверцы распахнулись, и я вылетел прямо в живую изгородь. Меня нашли день спустя, но я отделался всего лишь несколькими порезами.
— Дьявольски удачлив, — сказал Фредди, подмигивая Грейс. — Надеюсь, с вами он вел себя лучше, чем в восстановительном центре. Там он устроил бедным медсестрам нелегкую жизнь.
— Я был просто шелковый, правда, Грейси?
— Только потому, что были слишком перебинтованы, чтобы двигаться, — ответила Грейс, начиная приходить в себя. — Как… как ваша нога?
— Не слишком плохо, спасибо, — ответил он. — Каллендары — просто звери в том, что касается физических упражнений. Они следят, чтобы я не мог присесть ни на минуту, что мне было очень полезно.
— Не присесть ни на минуту? Неплохо, а, мама? — со смехом сказал Фредди. — А кто же засыпает каждый день после ленча, так что его приходится будить к чаю?
— Но я еще не привык к ленчам из двадцати девяти блюд, — стал оправдываться Брюс.
— Жаль, что газон слишком сырой для крокета, — сказала леди Каллендар. — Грейс наверняка захотела бы помериться силами с Брюсом, нашим новым чемпионом. Может быть, завтра, если погода будет по-прежнему хорошей… — Она дружелюбно взяла Грейс за плечо. — Может быть, вы хотите отдохнуть после поездки, моя милая?
— Мама, ты говоришь так, будто она приехала из Сибири, — с досадой проговорил Фредди. — Мы ехали-то всего пару часов.
— Но Грейс болела, Фредди. Ей надо восстановить силы. Хотите подняться к себе ненадолго, милая?
— Я хотел бы показать Грейс поместье, — проговорил Фредди, по-детски надув губы. — Свежий воздух восстанавливает силы, ты сама это говорила, мама.
Он похлопал Грейс по руке.
— Ну так как, Грейс? Прогулка к озеру и обратно дала бы тебе хороший аппетит и вернула бы цвет лица.
Грейс изо всех сил старалась не смотреть на Брюса, но не могла отделаться от ощущения его жгучего, как у тигра, взгляда.
— Прогуляться очень даже неплохо, спасибо, Фредди, — ответила она.
— Как угодно, дорогая, — отозвалась леди Каллендар. — Мой муж встречается с кем-то насчет лошадей и не вернется до ужина. Пенелопа ушла с Мерджери Беллингхэм и, вероятно, не будет здесь до темноты. Так что день ваш. Ты можешь показать Грейс конюшни. Возможно, она захочет проехаться, у нас хорошие лошади.
Грейс все еще чувствовала, как Брюс взглядом сверлит ее спину.
— Я уже несколько лет не садилась на лошадь и сейчас, боюсь, совсем разучилась сидеть в седле, — проговорила она.
— Тогда тебе повезло, что мы не затеяли охоту, — вставил Фредди. — Сестра пыталась воспользоваться твоим визитом, чтобы убедить отца устроить ее.
Грейс обернулась посмотреть на Брюса. Глаза их встретились, и она увидела в них веселье прежде, чем он отвел глаза.
— Ты вообще-то охотился в Австралии, Брюс? — спросила леди Каллендар.
— Кроки и ру.
— Извини…
— Крокодилы и кенгуру, — пояснил Брюс.
— Не понимаю, что интересного в охоте на крокодилов, — вступил Фредди. — Они ведь только лежат и ждут, когда их застрелят. Не так ли?
— Да нет же, они могут быть очень проворны, если захотят, — возразил Брюс. — Можно прогуливаться вдоль берега, и вдруг большой старый крок выскочит бог весть откуда, схватит за ногу и утащит на дно. Нет, охота на них — отличный спорт. И можно неплохо заработать на их шкурах. Гораздо больше, чем на ваших лисах и кроликах.
— Зайцах, невежда, — весело прокомментировал Фредди. — На кроликов не охотятся.
— А вот у нас как раз на них и охотятся, — парировал Брюс. — Охотятся по необходимости: они — бич Австралии, уничтожают целые поля посевов и объедают овец и коров.
— Австралия должна быть удивительной, — предположила леди Каллендар. — Она прямо-таки настоящий зоопарк, со всеми этими скачущими вокруг животными.
— Да, удивительная страна, — подтвердил Брюс. — Но она — грубая и проворная, не то что здесь. Когда я вернусь, никто мне не поверит, что я был в доме с сотней комнат.
— А я не уверена, что их действительно сто, — задумчиво заметила леди Каллендар. — Не думаю, что я когда-либо считала. А ты, Фредди?
— Кларисса, Пенни и я считали как-то, когда мы были маленькими, — отозвался Фредди, — но я забыл, сколько мы насчитали.
— Ну, дорогой, ты никогда не был в ладах с математикой, — согласилась с ним леди Каллендар. — Ну, а теперь не выпьете ли вы чего-нибудь сейчас или заказать чай, как обычно, на четыре часа?
— Грейс? — спросил Фредди.
— Чай в четыре — это прекрасно, благодарю вас, — отозвалась Грейс.
— Тогда покажи, пожалуйста, Грейс ее комнату, и она сможет переодеться во что-нибудь подходящее для пешей прогулки по поместью.
— У нее с собой только одежда нянечки, мама, — сказал Фредди. — Полагаю, она могла бы кое-что одолжить у Пенни.
— Конечно же, — согласилась леди Каллендар, улыбаясь Грейс. — Уверена, что Пенни не будет возражать.
Фредди провел Грейс вверх по лестнице и открыл две двери в один и тот же широкий холл-коридор.
— Как удобно, что мама поместила тебя здесь, — проговорил он. — Теперь тебе стоит всего лишь пересечь коридор и заглянуть в гардероб Пенни. Я сам нахожусь сразу же под лестницей с ничтожным шансом поймать тебя, когда ты будешь порхать между комнатами в легком платье.
— Я и не подумаю ничего такого делать, — предупредила Грейс, притворно нахмурившись, — мне, собственно, только и надо, что что-нибудь на вечер. Мои наряды вполне подходят для прогулок через папоротники.
Оставшись одна, она быстро переоделась: надела юбку, свитер и прочные башмаки. Она чувствовала биение своего пульса. Брюс здесь, живой и в этом же самом доме. Спускаясь, чтобы встретиться с Фредди в парадном вестибюле, она убеждала себя, что просто рада узнать, что с ним все в порядке.
— Не похоже, что я вытащил Барклея из огня, — проговорил Фредди, одарив ее полной надежды улыбкой. — Так что можно сказать, что это сделали мы оба. Как с тобой, все в порядке?
— Со мной все отлично, Фредди, — ответила она и взяла его под руку.
Следующие два часа они провели, прогуливаясь по ухоженным дорожкам парка — небольшой «лесной страны», а затем спустились по дороге с крутого холма к декоративному озеру. По дороге Фредди бегло комментировал детство в Эктон-Барнетте, рассказывая об укромном местечке над конюшней, где их наставник никогда не мог их найти, о дне, когда за нянечкой погналась свинья, о том, как он свалился с большого каштана и получил сотрясение мозга. Шел он очень энергично и оживленно показывал то туда, то сюда.
Грейс старалась не отставать, но наконец сдалась:
— Фредди, мне надо передохнуть, — проговорила она.
— О, извини, старина, отозвался он, глядя на нее с заботой и беспокойством. — Ты бледна, как простыня. Я так неразумен. Давай пойдем посидим на скамейке, хорошо?
Он отвел ее к закругленному каменному сиденью на небольшом откосе и усадил там.
— Боюсь, что могу наскучить, показывая свой дом. Я люблю это место, ты ведь знаешь.
— Да, я тебя понимаю.
— Извини, я наверное такой надоеда, а?
— Вовсе нет. Я просто поражаюсь, что кто-то, только что лежавший в госпитале со сломанными конечностями и дырами от пуль, выбравшийся оттуда так недавно, может быть столь выносливым, чтобы говорить и идти одновременно, а я после двух дней гриппа чувствую себя разбитой клячей.
— Ах, в этом-то и заключена целительная сила жизни в деревне, любовь моя, — почти прошептал он, беря ее руку в свою. — Увидишь, через недельку ты станешь бегать за зайцами!
— Сомневаюсь, — засмеялась она. — Как это — насчет недельки? Я не собираюсь злоупотреблять гостеприимством и к тому же должна вернуться в госпиталь.
— Чепуха, — возразил он. — Тебе все равно положен отпуск, а о злоупотреблении здешним гостеприимством не может быть и речи.