— Могло случиться все, что угодно, — утешал Грейс капитан Конноли. — Его могло подхватить течение и выбросить на одном из островов залива. Кроме того, в том районе сотни речек, которые еще никто до сих пор не исследовал. Ваш муж знает эту местность, а тот, кто знает природу, не пропадет. Когда пройдут дожди, держу пари, он выйдет из буша, как новенький.
— Хотелось бы в это верить, — сказала Грейс. — Неизвестность, вот что самое скверное.
Пилот понимающе кивнул головой.
Пошли слухи, что Брюс Барклей пропал, и к Грейс начали приходить люди. Они приносили с собой еду для нее, и тем самым выражали свое соболезнование. Она была тронута, но ей были невыносимы сочувствующие взгляды и молчаливое признание того факта, что Брюс, видимо, погиб. Она не верила, что его больше нет. Ни буря, ни авиакатастрофа не смогли бы убить его. Разве Фредди не говорил, что нет ничего такого, что Брюс не смог бы поднять в воздух? Разве он не летал через линии врага в горящем самолете и не приземлялся в полном порядке? Разве он не обвел смерть вокруг пальца, когда взорвалась машина скорой помощи? Он всегда каким-то чудом возвращался, и она убедила себя, что он и сейчас каким-то чудом вернется, что бы ни говорили и ни думали все окружающие. Каждое утро она просыпалась в надежде, что именно в этот день узнает какие-нибудь новости.
Она умоляла пилотов компании «НЭС» продолжать поиски, предлагала оплатить их время и горючее, но она уже видела, что они считали это дело безнадежным. В коляске, запряженной лошадьми, приехали О'Брайаны и предложили ей пожить у них некоторое время. Она понимала, что они делают это из добрых побуждений, но ей становилось противно от одной мысли об их шумном, неряшливом обиталище.
— Я не могу уехать отсюда, вдруг я что-нибудь узнаю новое, — тактично отказалась она.
Миссис О'Брайан покачала головой.
— Вы не можете оставаться здесь навсегда, моя милая, — сказала она. — Это не место для женщины. Лучше бы вы собрали вещи и возвращались к своим.
Карлтон Драммонд выразил примерно то же самое, когда явился к ней через месяц после исчезновения Брюса. Он вошел в дом без приглашения, презрительно оглядывая самодельную мебель.
— Я пришел узнать, каковы ваши планы, — сказал он. — Ведь срок аренды закончился в конце декабря. Пора бы вам уплатить первый взнос за этот год.
Грейс нахмурилась. Глядя на его прекрасного покроя брюки, безукоризненно белую рубашку, начищенные ботинки, она думала: как же она ненавидит его!
— Как я могу что-либо предпринимать, пока не нашелся мой муж, мистер Драммонд? — спросила она.
— Мне кажется, вам следует начать смотреть фактам в лицо, — сказал он. — Если его не нашли до сих пор, то вряд ли он найдется вообще. Затеряться в буше без следов — обычное дело. Он погиб, дорогая моя. Вы должны смириться с этим и продолжать жить своей жизнью.
— Я никогда не смирюсь, — холодно сказала она. — Брюс по натуре борец. Он выживал там, где никто не смог бы выжить. Я уверена, что он пережидает дождливый сезон в безопасном месте, он вернется, вот увидите. — Как бы ей хотелось на самом деле чувствовать ту уверенность, с которой она говорила эти слова.
— Между тем, — сказал Карлтон, — вы должны уплатить мне за пользование землей вперед за три месяца. Как вы предполагаете это сделать?
Грейс поборола нарастающий гнев.
— Я предполагала, что у вас хватит совести освободить меня от этой платы, поскольку именно такая сумма должна была быть уплачена Брюсу за его поиски неизвестно чего, — сказала она. — Вы послали его в этот полет, прекрасно зная о том, как это опасно.
Карлтон взволновался.
— Не старайтесь взвалить вину за это на меня, — сказал он. — Вы знаете своего мужа, миссис Барклей. Никто не мог его заставить что-то делать против его желания. Он сам согласился на мое предложение. Он знал, что это опасно, но решил рискнуть. Но я вот что вам скажу — я облегчу вам положение. Если вы сейчас уедете отсюда, я прощу вам месяц с небольшим из вашего долга.
— Уехать? Зачем это мне уезжать отсюда?
Он посмотрел на нее с нескрываемым раздражением.
— А что вы думаете здесь делать совсем одна?
Грейс вспыхнула.
— Прежде всего, я еще надеюсь найти своего мужа, — сказала она. — Пилоты из «НЭС» считают, что нужно дождаться, когда кончатся дожди, но я готова ждать в десять раз дольше.
— А тем временем, — протянул Карлтон, — на что вы собираетесь жить?
— Я смогу заработать, — сказала Грейс.
— Не заработаете, не сможете, — сказал он. — Вот что я скажу: я готов помочь вам. Вы переезжаете в город, возвращаете мне мою собственность, а я со своей стороны хорошо заплачу вам за самолет и оборудование — скажем, сто фунтов?
Грейс горько рассмеялась.
— Не считаете ли вы, мистер Драммонд, себя еще и филантропом? — спросила она. — Неужели вы думаете, что я настолько глупа, что продам все, ради чего работал мой муж, за жалкие сто фунтов?
Гримаса раздражения исказила лицо Драммонда.
— Тогда приготовьтесь уплатить за аренду, — сказал он, — потому что у меня есть еще клиенты, заинтересованные в этой собственности. — Он направился к двери.
— Не волнуйтесь, — крикнула ему вслед Грейс. — Я уплачу вам за аренду.
Всю ночь она почти не спала, а лежала глядя, на москитную сетку, нависающую над ней, как призрак. Она не имела представления, откуда взять деньги на аренду, но она не собиралась сдаваться перед этим отвратительным субъектом. Теперь она была убеждена в том, что он нарочно послал ее мужа на невыполнимое задание, а сейчас задумал завладеть самолетом Брюса.
Грейс невольно пришел на ум Фредди. В конце концов он был совладельцем самолета. Что если написать ему, может, тогда он приедет и возьмет себе эту авиалинию, пока не найдут Брюса. Может, он сможет найти Брюса. Ведь они близкие друзья; они одинаково относились к полетам, они пережили вместе столько трудностей. Уж если кто и мог найти его, так это Фредди.
Она достала ручку и бумагу и начала писать, но несколько раз начинала заново. И каждое новое письмо оказывалось в корзине для мусора. Как она могла звать сюда Фредди после того, как они так скверно обошлись с ним? Разве можно было рассчитывать на его помощь; он и так проявил слишком много великодушия.
Она раскрыла последнее письмо от Эгги Клегг, в котором та приглашала ее к себе или в Кэрнс. Для нее это было мучительным искушением. Ей не хватало женского общества, сочувствия, понимания. Но она не надеялась на то, что Эгги бросит свою работу, да ей самой не хотелось уезжать отсюда, пока не найдется Брюс. К какому бы решению она ни пришла, оно должно быть только ее собственным.
— Я найду выход, — прошептала она.
На следующий день она поехала в город и отправилась на почту.
— А, миссис Барклей, — сказал почтмейстер, глядя на нее с обычной сладкой сочувственной улыбкой. — Письмецо домой, я угадал? Я думаю, скоро вы уедете отсюда. Какой смысл оставаться в Карри, верно?
— Откровенно говоря, — ответила она, — я пришла сюда для того, чтобы отправить объявление в газету Брисбена. Я ищу пилота, чтобы он поработал на самолете до возвращения моего мужа.
— Вот уж никогда бы не догадался, — пробормотал почтмейстер. — А вы — кремень, это я вам говорю.
— С кем мне можно связаться, чтобы провести телефонную линию ко мне? — спросила она. — Я больше не могу быть отрезанной от всего мира.
В первый раз после исчезновения Брюса она почувствовала прилив силы и надежды. Завернув за угол она услышала за своей спиной какой-то шум, обернулась и увидела тучу пыли, которая вскоре оказалась стадом коров, настигающих ее. Она торопливо отступила на ближайшее крыльцо, и неожиданно стадо поравнялось с ней, гулко стуча копытами по улице. Улица вторила топоту копыт, крикам гуртовщиков, испуганному мычанию молодых животных. Стадо казалось бесконечным, Грейс начала отряхиваться от пыли, когда со стороны Центрального отеля появилась группа мужчин. Она услышала громкий, грубый смех Прескотта Драммонда и увидела, что его брат тоже присутствовал в этой компании. Она хотела пройти мимо, но тут ее заметили.