— Правда?! Великолепно! Первое, что необходимо сделать для несчастного, — это вскипятить воду. Эти водители-дальнорейсовики возят с собой запас питья, и есть надежда на то, что оно уцелело. После этого займитесь, пожалуйста, другими пострадавшими — до того времени, когда я сам к ним подойду.
Грейс сделала все, о чем ее просили. Через несколько минут она уже очищала раны пострадавшим. А те из них, которые требовали хирургической штопки, она закрывала на первое время марлей.
После этого она подошла к Гордону. Он уже разложил все свои инструменты на резиновой простыне и пытался подсунуть такую же простыню под раздавленную ногу бедняги. Грейс опустилась рядом с доктором на колени.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила она тихо.
— Можете, — хрипло ответил Гордон.
Грейс склонилась над потерпевшим и увидела устремленный на нее взгляд молодых испуганных глаз.
— Вода почти закипела, доктор, — сказала она. — Инструменты уже можно стерилизовать?
— Что вы хотите со мной сделать, доктор? — спросил юноша. — Вы меня вытащите отсюда?
Гордон положил руку на плечо паренька.
— Буду с тобой откровенен, Джони, — сказал он. — Я собираюсь отрезать у тебя поврежденную ступню. Все равно от нее тебе уже не будет пользы. Сам видишь, что с ней стало. Другого выхода у нас с тобой нет.
Грейс увидела, как юноша закусил нижнюю губу.
— Дайте мне сначала стакан виски, — попросил он Гордона. — Мне и так ужасно больно… Новых мучений я не вынесу!
— Не волнуйся, сынок, — сказал Гордон. — Ты ничего не почувствуешь, потому что я усыплю тебя.
Грейс коснулась руки юноши.
— Все будет хорошо, Джони, — сказала она ласково. — Когда ты проснешься, уже будешь на пути в больницу.
— Спасибо, сестра, — сказал он.
Она почувствовала, как он сжал ее руку… Затем Гордон закрыл его лицо марлей с хлороформом, и юноша отпустил Грейс.
35
— Нам нужно работать быстро, — сказал Гордон. — Он очень ослабел. Дорога каждая минута.
До этого момента Грейс была собранна и спокойна. Однако когда она подала доктору большой скальпель, она почувствовала, как сильная тошнота подступает к горлу. Что, если она не выдержит этого? Что, если она упадет в обморок?
Гордон работал быстро, но просил инструменты спокойным ровным голосом и ничем не обнаруживал ни торопливости, ни внутреннего напряжения. Грейс удалось взять себя в руки и сконцентрироваться на деле. Вскоре она уже делала свою работу автоматически, четко предугадывая желания врача и передавая ему зажимы и тампоны раньше, чем он успевал попросить об этом.
Наконец Гордон медленно поднялся на ноги и тыльной стороной окровавленной ладони вытер пот со лба.
— Теперь, я думаю, мы сможем его вытащить, — проговорил он.
Совместными усилиями они вытащили юношу из-под грузовика, стараясь следить за тем, чтобы окровавленная культя не коснулась грязной земли.
— Скажите, остальные могут подождать, чтобы за ними прилетели позже? — спросил Гордон. — Каково их состояние?
— Один из них отделался легкими ушибами, — ответила Грейс, — но остальным нужно быстро попасть в больницу.
— Мы не сможем взять всех сразу, так ведь? — спросил он.
— Заднее пассажирское сиденье уберем и положим Джони на пол, — сказала Грейс.
— Отлично. Я буду рядом с ним, — сказал Гордон. — Значит, мы сможем взять еще одного. Кого порекомендуете?
— Того, что с раной головы, — ответила Грейс, подумав. — Подозреваю сотрясение мозга.
— Я их быстренько осмотрю сейчас, — сказал доктор. — По крайней мере залатаю крупные раны. А вы оставайтесь с Джони и крикните, если что.
Вскоре он вернулся к ней.
— Вы хорошо поработали, — сказал он Грейс. — И проявили себя хорошим диагностом. Берем того, у которого рана головы.
Он наклонился и одним движением поднял на руки бесчувственного Джони. Грейс бросилась к самолету, обеспечила доктору свободный проход и приготовила место на полу для пациента. Затем она помогла подняться на борт парню с завязанной головой. Остальные со страхом осознали, что их не берут.
— Мы вернемся за вами, — пообещал им Гордон. — Отправим ваших друзей в больницу и тут же вернемся.
— Надеюсь, — пробормотала Грейс.
Она смотрела в ту минуту на огромную стену из черных туч, которая вырастала с моря. Кажется, она даже заметила блеск молний. Самолет оторвался от земли с натужным гулом. Она прикладывала все усилия к тому, чтобы держать ровный курс и не задеть при взлете верхушки мангровых деревьев. Это ей неплохо удалось. Впрочем, полет не мог быть приятным, несмотря на ее высокое искусство. Порывы сильного ветра играли с самолетом, как с воланом. Нос то вскидывался вверх, то заваливался вниз. Воздушные ямы попадались каждые несколько секунд. Она услышала за своей спиной стоны, хрипы и почувствовала запах рвоты. Господи, скорей бы на горизонте показался Нормантаун!..