— Я так рада, что вы смогли присоединиться к нам, — сказала Селия. — Гордон рассказывал мне, какую неоценимую помощь вы оказали ему тогда. Мы вам очень за это признательны.
Грейс оглянулась на Гордона, но тот был занят тем, что заносил в дом ее багаж.
Кампаунд утопал в зелени, а дом и веранда были украшены бумажными цепочками и колокольчиками. В гостиной стояла даже рождественская елка — местная сосна, украшенная блестками и сушеными цветами. Все выглядело очень празднично, и Грейс вспомнила, что это будет первое Рождество, которое она отмечала за последние три года.
Селия отлично справлялась с обязанностями гостеприимной хозяйки. Она проводила Грейс в красивую гостиную и порхала там над ней без перерыва, так что Грейс и Гордон все никак не могли остаться одни хоть на минутку. Грейс заподозрила, что Селия нарочно так делает. Несмотря на заверения Гордона, Грейс считала, что Селия вовсе не так отрешена от реальностей жизни.
Рождественское утро началось со службы, которую служила детишкам аборигенов Селия. Они пели вместе с ней рождественский гимн, в котором говорилось о пастухах, о стадах и зимних снегах… Грейс чувствовала, что дети совершенно не понимают того, о чем поют. Затем Гордон оделся Дедом Морозом и стал раздавать из мешка небольшие подарки. Причем некоторые дети, получив свое, вновь забегали в конец очереди. Наконец, мешок опустел. Гордон дал в этом убедиться всем детям и ушел к Грейс на веранду.
— А что ты хочешь на Рождество, девочка? — спросил он.
— Теперь я должна пожелать мира и доброй воли всем мужчинам? — спросила она.
— А как насчет женщин?
— Отлично. Женщинам тоже.
Они рассмеялись.
— И больше ничего? — спросил он.
Она покачала головой.
— У меня придуман для тебя подарок, — неожиданно серьезно сказал он. — Но я хочу, чтобы ты была со мной, когда я стану выбирать его. И только Богу известно, где ближайший магазин с подобным товаром. Вообще в здешних лавках продается хоть что-нибудь кроме фермерского инвентаря и бакалеи?
— Выкройки и вышивки, — ответила Грейс.
Гордон фыркнул.
— Я же не собираюсь вышивать кольцо.
— Кольцо? — пораженно переспросила она.
— Что вы там двое замешкались? — донесся до них изнутри дома голос Селии. — Идите и попробуйте эти сладкие пирожки! В этом году я превзошла саму себя!
Они покорно отозвались на приглашение и весь остаток дня предавались чревоугодию. Это вкупе со зноем здорово разморило их, и было решено устроить тихий час.
Грейс проснулась и увидела стоящего над ней Гордона.
— Тебе не следовало сюда входить, — проговорила она, пытаясь выглядеть раздраженной.
— Я зашел спросить, не хочется ли тебе прогуляться, — ответил он. — Сейчас чудесный вечер, а нам с тобой так и не удалось за весь день побыть вдвоем.
— Где Селия? — спросила Грейс.
— Еще спит.
— В таком случае мы пойдем на прогулку, как только я надену на себя что-нибудь.
— Хорошо, — сказал он, томно разглядывая ее. — Ты даже не представляешь себе, какой желанной выглядишь с этими волосами, разбросанными по подушке.
— Я думаю, тебе лучше подождать меня снаружи, — сказала она твердо. — Здесь у всего есть глаза и уши.
Она надела свое белое хлопчатое платье и причесалась гребенкой, прежде чем выйти к нему. В Кампаунде царила тишина. Они медленно шли по узкой аллее, засаженной с обеих сторон пальмами, к океану. Множество насекомых самых разных расцветок усеяли стволы и ветви деревьев и кустарники, в канавах росли гиацинты и цвели лотосы. В воздухе носился аромат экзотического цветения, а небо занималось жгучим закатом.
Когда они достаточно удалились от дома, Гордон обнял и крепко поцеловал ее.
— Мне так тебя недоставало, — проговорил он наконец. — Я только и делал, что каждую минуту думал о тебе.
— Ты… рассказал о нас с тобой Селии? — настороженно спросила она.
— Я не мог сказать ей о том, что мы с тобой муж и жена до тех пор, пока ты сама не дала свое согласие, — с присущей ему прямотой ответил Гор ЮН. Они прошли еще некоторое расстояние и остановились в тени раскидистого дерева. — Ты хочешь стать моей женой, Грейс? — спросил он.
— Я уже замужем, — спокойно ответила она.
— Но прошел уже год, — мягко попытался убедить ее Гордон. — Неужели ты еще веришь, что он жив? Это просто невозможно.
— Может, и невозможно, — сказала она. — Может, я дура. Но я не могу вот так просто расстаться со своей надеждой. До тех пор, пока мне кто-нибудь не покажет следы крушения, до тех пор, пока мне кто-нибудь не принесет его тело, я не сдамся. И до тех пор, пока мне кто-нибудь не докажет, что Брюс мертв, я буду его женой.