В Бастионе было все по-другому. Если до тебя не доходил рокот механизмов из технических уровней, если ты не находился в чье-то шумной компании, не слушал музыку и не смотрел видео, тебя окружала давящая тишина.
С некоторых пор она стала пугать рейдера. Сергея преследовала навязчивая идея, что где-то на земле уже вовсю развивается новая жизнь. Где-то там люди все начали заново, они дышат свежим воздухом, возделывают землю, растят детей, живут и стараются излечиться от чувства безысходности. У них есть будущее. А что есть у них, запертых в этом комфортабельном склепе президентского уровня?
Сергей слушал тишину. Ему представлялись пустые окна домов в покинутых кварталах. Окна! Рейдер все отдал бы, чтобы иметь настоящее окно.
Справа из-под сбитого одеяла появилась рука и вслепую нашарила его бок. Потом вползла на грудь и там утвердилась.
Сергей в темноте нашел и сжал пальцы жены. Лика вздохнула, потягиваясь, и придвинулась ближе.
— Не спишь? — Голос ее был сонным.
— Том приснился.
— Опять…
— На этой неделе второй раз.
— Отпусти его. Ты не виноват.
Лика всегда была куда практичнее его. Весть о гибели брата она приняла спокойно, и для Сергея стало громадным облегчением, что обошлось без истерик. Впрочем, от Лики ничего такого ждать и не приходилось. Если какая женщина и могла в Бастионе похвастаться железными нервами, так это она.
С другой стороны, Сергей чувствовал бы себя спокойнее, доведись ему наблюдать взрыв. Лика сказала ему, что все понимает, а гадкий осадок в сердце рейдера остался.
— Стараюсь.
— Когда ты в рейд?
— Не знаю.
— А я послезавтра. Жаль, что нам нельзя вдвоем.
— Муж и жена не ездят в одном броненосце, — сказал Сергей, перефразируя одно из правил Устава.
— Они что, боятся?
— Чего?
— Если ты увидишь мою смерть, то что с тобой будет? — Лика положила подбородок ему на плечо.
— Откуда мне знать, — ответил тот раздраженно. — Возможно, я уже буду не я. Солдат СБ обязан выполнять приказы — это залог выживания. Ты теряешь друга, ты миришься и можешь справиться с этим. Психологический ущерб минимизируется. Но нельзя видеть, как родного человека убивают у тебя на глазах.
— Тогда Генералу надо было запретить женщинам служить, — сказала Лика.
— Я не политик и не начальник. Я не знаю.
Девушка смотрела в темноту, уверенная, что Сергей просто уходит от ответа. Они оба теряли сослуживцев и друзей и, конечно, не были готовы к самому страшному. Как тут быть? Даже профи, даже бывалый рейдер может сорваться, если потеряет супруга в бою.
Во всяком случае, ночь была не самым хорошим временем для обсуждения этой проблемы. И вообще — к чему эти мысли? У них с Сергеем есть, о чем поговорить и без того.
— Ты слышала про сигнал?
— Что? — Лика села, скрестив ноги, возле него. — Какой?
— Сегодня парни в штабе трепались, хотя шеф запретил. Мол, передатчики уловили голосовое сообщение, в котором указывается ряд чисел.
— Да ну тебя! Что за шутки?
— Не шутки. Я у Игоря спрашивал с глазу на глаз, а он несет караул в секторе Информационного Центра. Сведения случайно просочились. Сигнал есть.
Лика помолчала. Потом стиснула руку мужа натренированными пальцами.
— Шестьдесят лет прошло.
— Да. Мы думали, что, если и есть кто-то, кроме нас, то мы их не найдем никогда.
— Уже расшифровали? Какие там числа?
— Не знаю. Думаю, Объединенный Комитет не хочет пока заявлять об этом официально, однако слухи крепнут.
— Почему же я ничего не слышала?
— Ты же в рейде была! Неделю.
— Ладно. Поверю. И что?
— Болтают, что передача ведется на коротких волнах, дважды в сутки — в десять утра и в десять вечера. Длится пятнадцать минут. Дескать, женский голос передает постоянно одно и тоже.
Сергей не мог видеть Лику, но его воображение рисовало ее образ отчетливо. Она сидит рядом с ним и обнимает себя за голые плечи. Ее прошибает дрожь. Не от холода. Это дрожь восторга.
Он и сам в тот момент почувствовал, как волоски на руках становятся дыбом.
— Наверное, координаты, — подумав, сказала девушка. — Мы ведь то же самое передаем. Широта, долгота.
— Да. Только почему они не ответили? Если мы принимаем их сигнал, то и они должны ловить наш. Не понимаю. Я все думал, как бы поступил на месте умников. Вот слышу, пеленгую и тут же шлю туда: мы здесь, мы такие-то, мы ждем и ищем. По-моему, логично. А они?