В это время Джеймс оглянулся, ища глазами Монику, и, увидев её бледное лицо и полные слёз глаза, бросился к ней.
— Что с тобой? — взволнованно спросил он, беря её за руку, — что случилось?
— Случилось, — сказала девушка. — Джеймс, познакомься с моим мужем.
16. НЕОЖИДАННЫЙ КОНЕЦ
Моника тихонько подошла сзади к сидевшему неподвижно в кресле и невидящим, рассеянным взглядом уставившемуся в покрытые выгоревшей травой склоны холмов за стеклянной, от пола до потолка, стеной, Алексу и обняла его за плечи.
— Что с тобой происходит? — мягко спросила она. — Чем ты озабочен? Ведь всё так хорошо, правда? Надо жить да радоваться. Мы опять вместе. Посмотри на Тину, как она счастлива, что ты нашёлся!
Моника повернулась и уселась Алексу на колени, обняв руками за шею. Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
— Всё в порядке, маленькая. Всё хорошо.
— Неправда. Я же вижу, что тебя что-то тревожит. Ты же знаешь, что я ведьмёныш, у меня интуиция. Словами меня не обманешь. Это связано с твоей работой? Последнее время ты опять подолгу стал пропадать в своей лаборатории.
— Ведьмёныш ты мой любимый, — Алекс нежно поцеловал Монику в губки. — Ещё совсем немного, месяц-полтора, не больше. Я чувствую, что я на правильном пути. А потом все вместе полетим на Гавайи. Или на Карибы. Или в Грецию, на острова, куда захочешь.
— Почему ты тогда такой озабоченный? Ты ведь теперь ни от кого не зависишь. У тебя своя лаборатория, ты сам в состоянии финансировать свои исследования и ни перед кем не должен отчитываться, правда?
— Правда.
— Так в чём дело? Тебе не дают покоя эти религиозные фанатики, устраивающие ежедневные демонстрации перед зданием вашей компании?
— Нашей компании, малыш, — улыбнулся Алекс.
— Так они уже три дня как прекратили свои дурацкие митинги.
— Вот это-то меня и беспокоит.
— Почему? Просто поняли, что нечего бесполезной ерундой заниматься.
— Хорошо бы, чтобы было именно так. — Взгляд Алекса погрустнел. — Ты знаешь, мне последнее время всё чаще приходит в голову, что надо мной висит какое-то проклятье. Я изо всех сил стараюсь сделать что-то полезное людям, облегчить из страдания, а наталкиваюсь на полное непонимание, осуждение и тупое сопротивление.
— Ну, то, что происходит в данный момент, мне более-менее понятно, — сказала Моника.
— Что же тебе понятно?
— Понятно, что в данном случае дело не в твоём изобретении и не в его оценке с точки зрения этики. Просто ты случайно попался на пути этого рвущегося к власти над толпой негодяя. На самом деле ему глубоко плевать и на этику, и на религиозные принципы, и вообще на всё на свете. Я уверена в его невероятном цинизме. Ему нужен образ врага, в борьбе с которым ему будет легче сплотить ряды своих последователей.
— Я не устаю удивляться тому, как ты повзрослела за эти шесть лет самостоятельной жизни, — Алекс нежно погладил девушку по волосам и провёл ладонью по щеке. — Ты стала совсем взрослой. И рассуждаешь как умудрённая жизнью женщина.
— Я и есть умудрённая жизнью женщина, — улыбнулась Моника. — А мне ты не расскажешь, над чем ты сейчас работаешь?
— Лучше не надо. Даша с Ксюшей научили меня, что это плохая примета, рассказывать о незаконченных планах. Сглазить можно, так?
— Надо же, учёный-генетик, материалист до мозга костей, и вдруг, оказывается, полон предрассудков, — засмеялась Моника.
— Нет, просто сейчас самая опасная стадия моего исследования, — лицо Алекса посерьёзнело. — Я чувствую, что задача почти решена. Ещё две-три недели. А потом я тебе всё расскажу. Обещаю.
— И что, ты вообще никому ничего о своих исследованиях не говорил? Даже Эндрю с Бобом?
— Нет. Ни одной живой душе.
— Какой же ты у меня скрытный, гений-одиночка!
— А вот то, что на душе тревожно, это ты правильно заметила, милая моя. Ведь каждый раз в моей жизни очередное открытие приносило не признание, а лишь массу неприятностей. Так, что приходилось бежать и скрываться. Как будто сама природа старается затормозить научный прогресс.
Резкий телефонный звонок прервал нить разговора.
— Я подойду, — сказала Моника, спрыгивая с коленей Алекса. — Да? — она взяла телефонную трубку. — Что? — в её голосе послышалась нотка ужаса, — Когда? Только что? Да, приезжай!