— Рвутся?
— Да, — сказал Павло. — Вот организовывали первую бригаду, так все до одного подали рапорты и просили комиссара и командира, грозились, что, если их не пошлют добровольно, они сами убегут на фронт. Беда с ними, да и только...
— А вы как же? — пристально посмотрела Варка.
— Просился. Не пустили, — насупил брови Павло.
Варка блеснула глазами на Оксану, словно сказала: «Слыхала, дочка? Полетит он от тебя и, может, не вернется больше. Что я тебе говорила?»
Оксана и бровью не повела. Тихо переступает с ноги на ногу и еле сдерживается, чтобы не закричать матери: «Видели, какой он, мама? Разве может такой обмануть? Вы же сами меня учили людям верить... И сердце мне подсказывает. Сердце не может обмануть».
— И хорошо сделали, что не отпустили, — вдруг сказала Варка. — Врачи и тут нужны...
— О нет, — возразил Павло. — Тут все здоровы, а там умирают. Там врачи нужнее. Не сидеть же мне вечно в тылу, если на фронте кровь рекой льется. Сами подумайте, Варвара Игнатьевна...
— Думала. Вон, видишь, что строим? — Сказала ему «ты» и не пожалела, не спохватилась, а продолжала свою мысль: — Придет и твой черед. Не спеши поперед батьки в пекло. А что из дому пишут? Как там у них?
— Писали, а сейчас не пишут, — глухо сказал Павло. — Было вроде все в порядке, а вчера деньги мои назад вернулись. Матери посылал. Значит, там уже немцы, так я думаю. Немцы...
— Вот беда, — громко вздохнула Варка.
— А я хотел к своим в отпуск поехать. И вашу Оксану с собой взять, — вдруг сказал Павло.
— Оксану?
— А что же здесь особенного? — удивился Павло. — Мать давно меня просила, чтобы я привез к ней ту, которая понравится. На Петра и Павла она всегда пироги печет, в день моего рождения. Празднует. А я уже три года не был на том празднике. Вот бы и поехали вдвоем с Оксаной. Там красиво. Но теперь вот не знаю, как получится, когда поедем?..
Увидев маленькую Юльку, которая укладывала своих кукол спать, Павло схватил ее на руки, спросил:
— А ты, Юлька, любишь маму?
— Люблю, — хлопнула в ладоши девчушка, потому что узнала Павла, не раз бывавшего у них и приносившего ей конфеты.
— А пойдешь ко мне на корабль?
— Не хочу, — надула губки Юлька.
— Почему?
— Потому что ты плохой, — вдруг выпалила девочка.
— Я плохой? Отчего же я плохой, Юлька? — засмеялся Павло, вынул из кармана конфету и дал девочке.
Она взяла ее, стала развертывать яркую обертку и, не глядя на капитана, сказала:
— Потому что ты хочешь нашу Оксану забрать себе...
Все так и покатились со смеху, а Юлька стала вырываться из рук, выскользнула и убежала.
— Вот пакостный ребенок. И кто ее научил? — жаловалась Варка, посматривая то на Оксану, то на Ольгу..
Дочери молчали, а Грицько не выдержал. Бросил кирку на землю и сказал:
— Они же сами и научили. Я все слыхал.
— Как, как? — так и бросилась к нему мать.
— Не хочет Юлька пить рыбий жир, вот они и пугают: «Пей, а то дядя заберет у нас Оксану». А дядя тоже: «Заберу, Юлька, заберу твою Оксану, если не выпьешь полную ложку...»
— Ах ты горе мое! — в шутку схватился за голову Павло. — Так вот как ты выручаешь товарища из беды, Грицько? А еще моряком хочешь быть... Как же тебе не стыдно!..
— Чего стыдно? — повел плечами Гриць. — Я за правду. Разве за нее стыдно?
— Да я же пошутил, — стал оправдываться Павло.
— А она шуток не понимает. Мала еще, — показал на сестренку Грицько.
Ударил громкий колокол, время приниматься всем за работу, а прежней смене идти на отдых, и Варка сказала:
— Приходите к нам. Не стесняйтесь. Приходите вечером, когда отец будет дома. Пусть еще и он с вами поговорит.
— Спасибо, зайду, — сказал Павло и побежал к себе.
Там его дожидался какой-то капитан, разложив на камне топографическую карту. Увидев Павла, он вскочил и представился:
— Званцев Алексей. Представитель войск связи.
— Добро. Чем могу служить? — спросил Павло.
— Прошу обойти траншеями эту высоту, — показал Званцев на карте. — Тут будет главный пункт связи. Хоть кабель и пролегает глубоко, но его могут повредить земляные работы. А мы будем наращивать еще новые линии. Здесь получится что-то наподобие подземного адмиралтейства связи. Так сказать, воображаемый и невидимый шпиль адмиралтейства. Как золотая игла в Ленинграде. Вам приходилось ее видеть?
— Так вы из Ленинграда? — обрадовался Павло.
— Да. Я закончил в Ленинграде училище связи на Суворовском проспекте, — заметил Званцев.
— А я медицинский закончил, — сказал Павло. — Выходит, мы с вами почти земляки по Ленинграду?
— Получается, что так, — сказал Званцев и снова напомнил: — Прошу не забыть эту высоту. А завтра сюда придут мои связисты.