- Эй, доктор, лови ее, проклятую!
Заброда кинул на дно шлюпки дубину, схватил обеими руками веху и словно прикипел к ней.
- Есть! Теперь она не убежит, - обрадованно сказал он. - Теперь отдохнем, ребята…
- Швартуйся, моряк! - бросил Прокопу Каблуков.
Тот сорвал с себя пояс с медной бляхой, привязал им шлюпку к вехе.
Павло еще раз внимательно взглянул на связиста и наконец вспомнил, что это Алексей Званцев, капитан из Ленинграда, который тянул кабель, когда Павло строил первые укрепления под Севастополем и познакомился с Варварой Горностай, матерью Оксаны.
- Вы? - спросил он.
- Я, - тихо и как-то виновато ответил Званцев.
- Алексей?
- Да, Алексей…
- Давно с ними?
- Нет, недавно. Ночью встретились.
- Что же будем дальше делать?
- Вперед! Только вперед, в море! - решительно сказал Прокоп Журба.
- А твоя нога? - спросил Заброда.
- Зажило как на собаке. По песку - ничего. А как на камни станешь, болит пятка. Вот он и в шлюпку не хотел меня брать из-за этого… - Прокоп показал глазами на Фрола Каблукова, который уперся локтями в колени, склонив на руки тяжелую голову.
- Странно, - заметил Павло.
Фрол Каблуков медленно поднял голову, утомленно сказал:
- А что тут странного? Вы должны меня благодарить, а не обижаться. Я первый нашел эту шлюпку и весла достал. И каски, и кастрюлю. Мне жаль тебя стало, как увидел твой костыль. И боязно немного. Какой из тебя пловец на костыле? Доходяга - и все тут. Будет мне морока в море. Но, говорю, жаль мне тебя стало, вот и принял в команду. Теперь уж знай себе помалкивай!
- Ого! - тихо хохотнул Прокоп.
- Вот тебе и «ого», - буркнул Фрол и опять склонил голову на руки.
- Что же будем делать? - еще раз спросил Заброда.
- Надо старшего выбрать, - сказал Прокоп Журба. - Как можно без старшего на шлюпке?
- Тут войны нет, - отозвался глухо Фрол, не поднимая головы, - отвоевались.
- Э, нет, папаша, - обернулся к нему Званцев. - Еще будут у нас бои. Ох будут…
- Я предлагаю, чтобы командование шлюпкой принял капитан Заброда, - вдруг предложил Прокоп.
- Согласен! Пусть будет капитан Заброда, - поддержал его Званцев.
Фрол поднял голову, внимательно посмотрел на всех воспаленными, усталыми глазами:
- Но имейте в виду, что у меня казенные деньги. Двенадцать тысяч. Зарплата на весь покойный батальон…
- Неужели? - деланно удивился Прокоп. - Разве до сих пор не сдали?
- Кому?
- Ну мало кому можно сдать? Сколько времени прошло, как вы прятались с деньгами в порту во время бомбежки. Помните?
- Да ну тебя к бесу! - огрызнулся Фрол. - Хоть ты не кори. Это деньги другие. Те я давно роздал. Тогда еще жив был мой батальон…
- Значит, согласны?
- С чем?
- Ну чтобы командование шлюпкой принял капитан медицинской службы Заброда.
- Медицинской службы? - удивленно спросил Фрол и хотел уж было возразить, но Журба сразу нашелся:
- Да. Капитан медицинской службы будет нашим командиром, а вы, папаша, его заместителем… По финансовой части, значит, раз у вас казенные деньги… Согласен?
- Пусть. Это не шутка, ребятки, если четверо в море и больше никого нет… Так я говорю или нет?
- Так, папаша… - ответил ему в тон Заброда,
- Фрол Акимович меня зовут, - проговорил Каблуков.
- Очень приятно, - продолжал Заброда, - я буду в первую очередь врачом, а врачи, как вы знаете, Фрол Акимович, не очень крутые командиры. На этом и помиримся. Компас и карта у вас есть?
- Нет, - глухо сказал Фрол.
- Запасы пищи?
- Три банки рыбных консервов, - доложил Прокоп.
- Хлеб и сухари?
- Нет.
- А вода?
- Нет и воды…
- А как же вы плыть думаете? - с отчаянием спросил Заброда.
Все молча взглянули на занятый врагом берег. И в этом взгляде стояла грусть и невыразимая боль.
- Что же вы думаете? - опять тихо спросил Заброда. - Ну, я захватил флягу воды. А дальше что будет?
Он хотел кричать и возмущаться. Но вовремя сдержал себя и только махнул рукой.
- Наш выход в море был настолько неожиданным, что некогда было думать, товарищ капитан, - медленно выговаривая слова, объяснил Фрол Каблуков. - Я хотел уже стреляться, но тут нашлась эта шлюпка. Какая-то добрая душа оставила ее на моем пути! А потом они оба под руку подвернулись. Тоже собирались пустить себе пулю в лоб. А ты разве не хотел, товарищ капитан?
Павло вынул пистолет, разрядил его, показал последний патрон.
Над морем выкатилось большое горячее солнце. Зной становился все нестерпимее по мере того, как солнце поднималось в зенит, затопляя жаром все вокруг: и море, и землю, и воздух.