Мы пообедали. Отец попросил меня включить кристаллозапись «Гренады» – ему она очень нравилась, да и не только ему, и я постоянно носил её с собой.
Мужественный баритон запел: «Мы ехали шагом, мы мчались в боях…» Странно было слышать песню Великой революции здесь, на Венере, в сумрачной Стране Радости, на фоне непрерывных грозовых разрядов…
Я смотрел на сосредоточенные лица моих товарищей. Я хорошо понимал их, я жил их жизнью – простой и необыкновенной, – и теперь мне казалось странным, что так много лет, так много долгих лет я искал что-то другое.
Потом, когда песня отзвучала, я услышал обращённое ко мне менто отца:
«Возьму её у тебя и перепишу на новый кристалл. Чтоб всегда была под рукой».
«Хорошо, возьми», – ответил я тоже ментосигналом.
Отдыхать не хотелось. Я надел в шлюзе сканфандр и вышел наружу.
Эта проклятая трещина так и притягивала меня. Стоя на её краю, в клубах пара, я пытался представить себе, что же происходит там, в глубине.
Донёсся гул моторов. Вскользь я подумал, что это кто-нибудь из наших лётчиков улетел в разведку, а может, прилетел самолёт из Венерополиса, и снова погрузился в свои мысли.
Я знал, какие газы и в каком примерно объёме выбрасываются из разломов Страны Радости, и теперь мне пришло в голову… Никто не знал, как зарождаются чёрные теплоны. Существовали разные гипотезы, и все они, в общем, сводились к тому, что завариваются теплоны в чудовищном котле недоступной для человека экваториальной области. Может, так оно и было. Но какие есть основания считать, что процессы на экваторе обособлены и не имеют причинно-следственной связи с физико-химическими процессами в других областях планеты, хотя бы вот и в этой области, Стране Радости? Масштаб, вероятно, иной, но, в сущности… Надо бы найти способ заглянуть на дно разломов… разработать технику… Использовать энергию локальных теплонов…
Я вздрогнул оттого, что меня потрясли за плечо. Круто обернувшись, я увидел перед собой Леона Травинского – если только не обознался. Откуда бы ему взяться здесь, в дальних ундрелах? Но это был несомненно Леон. Губы его шевелились за пластиком шлема, и я услышал его напряжённый голос:
– Улисс! Это я, Леон! Улисс, неужели ты меня не слышишь?
– Слышу, – ответил я растерянно.
– Уже десять минут, даже больше, как я увидел тебя, иду и кричу. У тебя была выключена рация?
– Нет…
– Так в чём же дело? Почему ты не отвечал?
Я и сам не знал, как могло получиться такое. Но я действительно не слышал его. Что это? Неужели и вправду возможно такое самоуглубление?.. Я уже многое знал и о многом догадывался. Содружество примаров было не просто содружеством в земном смысле этого слова. Радость одного – радость для всех, горе одного – общее горе, да, разумеется, так, но и такого определения содружества было бы недостаточно. Мне приходило в голову, что примаров, всех без исключения, объединяет… трудно это выразить на обычном интерлинге… ну, я бы сказал, некое психологическое поле. Некая высшая общность, невозможная для Земли с пестротой её населения и разнородностью интересов и устремлений. И не потому ли так развилась у примаров менто-система, не потому ли хуже стали доходить до них… до нас обращения землян?..
– Как ты сюда попал? – спросил я тихо.
– Целая эпопея! – воскликнул Леон. – Я прилетел на рейсовом и кинулся разыскивать тебя. В Венерополисе твоя сестра сказала, что в доме никого нет, что ты улетел в Страну Радости – кстати, замечательное название… Ну вот. Потом я целый час убеждал Рэя Тудора – правильно я выговариваю? – убеждал, что тебе срочно надо вылететь на Луну. Наконец он сжалился надо мной и дал самолёт. И вот я здесь. – Леон огляделся. – Ох и мрачная же страна, такой и во сне не увидишь… Твой отец проводил меня сюда.
– Погоди, – остановил я его. – Почему это я должен срочно лететь на Луну?
– Ты что же, не получил наших радиограмм?
– Нет.
– Странно. Странно, Улисс! Не могли же они не дойти… – Леон изумлённо смотрел на меня. – А газеты? Газет ты тоже не читаешь?
– Я был очень занят, Леон…
– Поразительно! – Он даже всплеснул руками. – Больше трех месяцев газеты шумят, а он, видите ли…
– Ты можешь толком сказать, что случилось?
– Пришёл сигнал с Сапиены, и он расшифрован как сигнал бедствия – вот что случилось! Принято решение послать к Сапиене «Борга».
– Борга?!