Я покосился на Юлиэль, с любопытством выглядывавшую из окошка кареты, любуясь открывшимся видом на окружающую город систему насыпей и дамб, по которым сейчас ритмично топали отряды наших пехотинцев, стремясь засветло выбраться из этого болота на твёрдую почву. Впрочем, судя по брезгливому выражению мордашки, эльфийка всё же не любуется, а высокомерно обозревает. С одной стороны, вроде правильно - Йеверские топи даже на мой непритязательный вкус выглядят непрезентабельно, да и пахнут не лучше. С другой, что-то она слишком борзо себя вести начинает - непорядок.
Дав знак драбантам немного отстать, я тронул шпорой бок флегматично шагающей Рыжухи, догоняя уехавший вперёд тарантас с эльфийкой.
- Откуда такое несчастное выражение на столь красивом личике? Или ты не рада, что покидаешь эту крысиную дыру?
Юлька при моём приближении несколько тушуется - видать, до сих пор не определилась, чего стоит ожидать от столь одиозной личности. Но отвечает без запинки.
- Ах, граф, дело совсем не в том. Просто я не могла не воспользоваться случаем, чтобы не удовлетворить своё любопытство. Признаться, меня сильно впечатлили ваши пренебрежительные слова об эльфийском монархе. Чтобы так вольно рассуждать о коронованной особе, нужно быть весьма уверенным в своих возможностях. И коль скоро моя судьба оказалась в ваших руках, я, конечно же, не могла не заинтересоваться, что же за армия даёт графу ле Брену такую уверенность в собственных силах. Вынуждена сообщить вам, мой дорогой зять, что это зрелище несколько... - Юлиэль ещё раз с сомнением оглядывается на мрачно бредущую по насыпи пехотную колонну - разочаровывает.
Я хмыкаю. Разочарована она, видали? Хотя для неискушённого наблюдателя зрелище марширующей пехоты и вправду может показаться не слишком впечатляющим. Ни тебе ярких мундиров, ни гордой поступи, ни вьющихся стягов, ни сияющих доспехов - всё серое, неброское, функциональное и унылое до невозможности. На фоне эльфийского воинства смотрится действительно бледновато.
Правда, сам я армию остроухих не видал - врать не буду. Ну если, конечно, не считать хоругвь "крылатых" из почётного эскорта эльфийского посольства в Иннгарде и отдельные роты эльфийских лучников, действовавшие в составе Великой армии. Зато почитать на эту тему довелось немало, причём не только военно-исторические труды, но и донесения шпионов. Да и с живыми экспертами вдоволь пообщался. Так что с чем Юлька сравнивает моих серых оборванцев, вполне себе представляю.
Военная система Эльфланда в её нынешнем виде окончательно сложилась во времена Флориэля Второго, когда оттеснённые на запад остроухие из последних сил сдерживали натиск растущей империи Рейнар. Основой армии являлась (и остаётся до сих пор) дворянская конница. Все нобили, имеющие определённый имущественный ценз, вносились в специальный реестр и обязаны были королю службой, на которую прибывали "конно и оружно". Массовое привлечение в элитную тяжёлую конницу мелкопоместной провинциальной аристократии и стандартизация вооружения позволили формировать мощные, а главное, однородные хоругви, ставшие прообразом будущих шеволежерских и рейтарских эскадронов. Именно тогда в Илаале сложилась современная тяжёлая кавалерия, образцом для которой как раз и послужили реестровые эльфийские всадники - знаменитые "крылатые". Прозвище, кстати, возникло благодаря стилизованным соколиным крыльям, которыми остроухие шевалье любили украшать свои шлемы.
Вот эти "соколы Эльфланда" и остановили казавшуюся неудержимой поступь имперских полков. И тогда же, словно феникс из пепла, возродилась грозная слава эльфийской кавалерии, основательно подпорченная в результате череды жестоких поражений Великой войны и ряда последовавших за ней конфликтов. Полный чешуйчатый доспех, длинные копья и лучшие в мире боевые кони обеспечивали остроухим всадникам индивидуальное превосходство над своими тогдашними противниками, а единообразие снаряжения и одинаково высокий уровень подготовки конников давали эльфийским хоругвям заметный тактический перевес на поле боя.
Естественно, удачный эльфийский опыт тут же стали копировать. У людей с заимствованием чужих изобретений вообще никогда проблем не возникало. Так что крылатые всадники довольно скоро утратили свою монополию на полях сражений. Сперва появились имперские жандармы. Причём их эталонный образчик - гвардейские "нетопыри" повторяли своих остроухих прародителей даже в мелочах, вплоть до декоративных украшений на шлемах. Разве что заменили соколиные крылья перепончатыми. Но это было лишь началом.