- Но ты уже нужна мне. Иначе бы не была сейчас здесь. Гермиона, пойми: всю жизнь я только унижал и оскорблял. Я не нёс в себе ничего светлого, у меня не было ни одной хорошей мысли, ни одной правильной мысли, я даже Патронуса вызвать не мог. Но теперь…
Из карих глаз к вискам покатились слезы, и Малфой с грустной улыбкой вытер их.
- Я знаю, Драко, - сквозь слезы пролепетала она. – Но я не хочу быть частью этого, частью этих изменений. Возможно, если бы мы не были связаны… А так – я не могу и не хочу принимать это.
- Если бы мы не были связаны, то никогда бы не почувствовали то, что чувствуем сейчас. И ты бы не стала даже говорить со мной.
- Это почему же? – всхлипнула Гермиона.
- Ну, как же?! Каждый знает: поведешься с Малфоем – наживешь врагов!
- Обещаешь?
- Гарантирую. А теперь можно уже тебя поцеловать? – улыбнулся Малфой.
- Только сначала слезь с меня.
- Пфф, это ещё зачем?
- Чтобы я смогла в любой момент остановить тебя и быстро уйти.
- Ты, что, перечитала любовных романов? – фыркнул Драко.
Он поднялся на ноги, подал руку Гермионе. Отряхнув одежду от земли, он повернулся к девчонке, но она уже нацелилась на выход.
- Эм, Грейнджер, ты ничего не забыла? – он вопросительно посмотрел на неё.
- Если ты имеешь в виду поцелуй, то его не будет.
- Да уж, самый коварный план, какой я когда-либо знал, - с сарказмом сказал Малфой.
Она, держась за выступ, сделала шаг по обрыву.
- Если ты поцелуешь меня, значит, ничего не понял из того, что я тебе говорила, - ответила Гермиона.
- Я всё прекрасно понял, но мне это сейчас нужно.
- А ещё тебе нужен секс по утрам из-за стояка, обнимашки перед сном и единорог. Конечно, я все это тебе предоставлю, дорогой! – фыркнула Грейнджер.
Малфой бросил на неё злой взгляд.
- Ты хочешь, чтобы я сказал это вслух? – практически прокричал Драко.
- Хочу, но это ничего не изменит.
- Ладно! Ты мне нужна, Грейнджер! Довольна?
- Ого, ну надо же! – она лживо изумилась. – Но, как видишь, это ничего не изменило. Прямо как я и говорила.
- Твою мать, Гермиона, я только что тебе в таком признался…
- И что? Тебе надо побыть одному, наедине со своими мыслями. Потому что если я останусь, то это станет началом конца моей свободы. Сейчас ты разозлишься на меня, потом возненавидишь, а потом просто забудешь. И тогда я смогу освободиться от Обета.
- Раз уж ты мне рассказала правду, то поверь – я сделаю всё для того, чтобы твоё желание никогда не сбылось.
Гермиона смахнула застывшую слезинку, испепеляюще посмотрела на Малфоя и вылезла на берег.
- Ну и убирайся! – закричал ей вслед Драко. – Ты мне не нужна! Мне никто не нужен! Я… Я прекрасно проведу остаток своей жизни в одиночестве… Совершенно один… Брошенный даже тобой, грязнокровка.
Его охватило чувство, близкое к страху. А что, если он и в самом деле навеки будет одинок? И всё, что сказала Гермиона – правда? Он для неё никто. Но это не должно так оставаться, нет. Он сможет заставить Грейнджер изменить своё мнение. Он же Драко Малфой, черт возьми.
========== Глава 10 ==========
Наслаждайтесь, пошляки! Всех с праздничками:)
__________________________________________________________
Он по-прежнему презирал Грейнджер. Ненавидел до мозга костей. Но что-то определенно изменилось. Драко перебирал в голове всё случившееся и пытался по максимуму подобраться к тому моменту, когда Гермиона стала… другой.
«Она грязнокровка. Заучка. Бесполезный маггловский выродок. Она не красива. Она не соблазнительна».
Но с каждой фразой в голове, переполненной отвращением к девчонке, он убеждался в обратном. Как она целовала его, прижималась. Когда они засыпали вместе, когда она позволяла обнимать себя…
«В этом не было страсти, придурок! Она выполняла твои приказы! Хватит накручивать себя, озабоченный кретин!»
Один вид Блейза сразу приводил Малфоя в чувство. Как он мог так поступить с лучшим другом? Семь лет они дружили, делились всем, планировали вместе все грандиозные издевательства над однокурсниками, мечтали о будущем. А теперь? Поругались из-за какой-то вонючей грязнокровной выскочки? Это вздор! Родители бы точно не стали на его сторону.
«Ты должен просить прощения», – сказал бы отец.
Ох, его вечное «должен-должен-должен». Преклоняться перед всеми. Расстилаться перед всеми. Унижаться перед всеми. Притворяйся, что тебе интересно. Ври, чтобы тебе сохранили жизнь.
Блядь.
Мысли потекли не в то русло, и Драко в тот же момент дал себе слово не вспоминать об отце до Рождества.
Дни проходили невыносимо медленно. И всё это – в напряженном молчании. Малфоя коробил этот глупый «щенячий» поступок в лесу. Он понимал, что было слишком наивно и бессмысленно заступаться за Гермиону: в конце концов, Блейз может уничтожить их, когда захочет.
Если захочет.
Если.
«Однако, он ещё не сделал этого, ведь так?»
Но что ему мешает?
Драко знал Блейза достаточно хорошо и за все годы дружбы смог заключить следующее: Забини был нетерпелив, жесток, алчен и абсолютно непредсказуем. К сожалению, он заразил этими качествами Малфоя, но тому удалось сохранить сожаление и терпение. И, по правде, эти двое вместе были идеальной парочкой. Такие совершенно разные и одновременно похожие. Один мог приструнить другого. Драко вспомнил, как раньше они делили девушек, и заставил себя выбросить Грейнджер из головы. Она такая же, как все остальные, и не стоит того, чтобы из-за неё терять друга. И, кстати, идея «порабощения» на самом деле принадлежала Блейзу, так что он заслуживает право на владение этой гриффиндоркой.
Возможно, это была не лучшая идея, но Драко решил поговорить с Блейзом перед матчем по квиддичу. На тренировках он избегал Малфоя, и, хотя это жутко бесило, у Забини были на это все права. Но сегодня, в день знаменательного матча против Гриффиндора, они обязаны были поговорить. И Драко горел от нетерпения. Он приготовил восхитительную речь, полную извинений и клятв в вечной дружбе, но с каждой минутой, находясь в раздевалке, он терял надежду.
Блейз поставил всю команду полукругом и начал напутственную речь. Драко слушал в пол-уха; ему было неприятно это признавать, но друг всячески сторонился даже взглядов в его сторону. Он обращался теперь к каждому лично, в сотый раз повторяя основы, напоминая о запрещенных приемах, запугивая активностью и мощью соперников. Каждому он пожал руку и пожелал удачной игры, а когда очередь дошла до Малфоя, Блейз просто украдкой взглянул на него и тихо сказал:
- Всё зависит от тебя.
Внутренности свернулись в тугой узел. Драко никогда ещё так не волновался перед игрой: он почувствовал себя вдруг маленькой девочкой, испуганной и нерешительной. Но он на седьмом курсе, он ловец команды Слизерина, черт возьми! И пасовать не в его стиле. Даже сейчас, когда последние слова о прощении тают на языке, он не отступится. Ему слишком дорог Блейз.
Когда все в последний раз решили осмотреть свою форму и метлы, Драко оттащил Забини подальше от шкафчиков. Он схватил друга за плечо, чтобы тот не вырывался, и многозначительно посмотрел в глаза.
- Какого черта ты творишь? – прошипел Блейз.
- Ты отказываешься говорить со мной, даже смотреть на меня. Взял себе в напарники Грэхэма на Зельеварении. Что ещё мне остается? – взревел Малфой.
- Я зол на тебя.
- Я знаю, Блейз. Прости…
Внезапно все волнение исчезло, но вместе с ним исчезли и все нужные слова. Так необходимые сейчас, чтобы друг забыл все обиды и жизнь стала прежней.
- Прости? И это всё, что ты можешь сказать, Малфой? – усмехнулся Блейз. – Знаешь, ты никогда не станешь другим. Я вижу: ты пытаешься быть похожим на меня. Я не делаю из себя идола, но это правда – ты копируешь мою жизнь. Вот только у нас разные принципы, разные взгляды на жизнь, и ты никогда не сможешь стать мной.