Сегодня чай не шел, казался горьким. Сыр тоже горчил. К тому же разболелся Желудок — незалеченная язва, памятка военных лет. Отставив чай, Павел Сергеевич взялся за газеты. Развернул «Правду». Передовица «Большой химии — ускоренное развитие».
— Понятно, — пробурчал Павел Сергеевич и перевернул страницу
«Советско-американские отношения должны строиться на прочных основах мира и дружбы». Пресс-конференция Председателя Совета Министров СССР Н. С. Хрущева».
— Правильно, так их! Поехали дальше.
«Общественность всех стран горячо одобряет предстоящий обмен визитами между Н. С. Хрущевым и Д. Эйзенхауэром». «От всего сердца». «Мы давно этого ждали». «Событие, которое взволновало весь мир». «Китайский народ приветствует». «Желаем успеха!»
Павел Сергеевич отложил «Правду», взялся за местную.
«Все силы на уборку урожая»... «Гиганту нужен газ». Павел Сергеевич помчался глазами по строчкам.
Включившись в борьбу за досрочное выполнение... Уже близится к концу монтаж первой очереди... Стройными свечами вздымаются ректификационные колонны... Строители, монтажники и эксплуатационники полны решимости дать стране первую тонну продукта ко Дню Советской Конституции...»
Кровь бросилась ему в лицо. «Ко Дню Советской Конституции» повторил он шепотом, не веря своим глазам.
«...Большую тревогу у строителей гиганта вызывают недопустимо медленные темпы сооружения трубопровода от газовых скважин до приемных ресиверов комбината. О чем думает начальник СМУ-2 тов. Ерошев П. С. Гиганту нужен газ, а времени остается в обрез. Если сейчас не развернуть полным ходом монтаж газовой магистрали, то все героические усилия огромного коллектива строителей окажутся под угрозой».
Павел Сергеевич откинулся в кресле, снял пенсне. Вот это да! Во рту стало совсем горько, руки дрожали.
Абракадабра, нелепость, черт знает что! Он позвонил диспетчеру, вызвал машину, поехал к Каллистову.
Управление строительства химкомбината помещалось в длинном мрачном бараке, на той стороне реки. Разъезженная, ухабистая дорога к стройке была забита двумя встречными потоками машин — они медленно двигались сквозь серое облако пыли, как в тумане. Павлу Сергеевичу повезло: мутно-салатовая «Волга» стояла у крыльца — значит Каллистов на месте. В приемной толкался народ — десятка два. Павел Сергеевич знал, как поступать в таком случае: прошел в кабинет, ни на кого не обращая внимания.
— Идите и работайте, — гремел Каллистов на плюгавенького мужичка в серой брезентовой куртке.
— Что вы лезете ко мне с мелочами? Это может решить начальник участка. Все! Садись, Ерошев. Здорово!
Они поздоровались. Каллистов болезненно улыбнулся, сычом уставился на мужичка. Тот стоял боком, нерешительно тянул какую-то бумажку, тупо повторял:
— Дык он к вам меня послал...
Каллистов разразился многоэтажным матом, перегнулся через стол, вырвал у мужичка бумагу.
— Весь день бегашь, бегашь. Туды-сюды, туды-сюды, — мямлил мужичок, не то жалуясь, не то возмущаясь.
Павел Сергеевич следил, как нервно, дергаясь и корябая, перо выводило резолюцию: «Тов. Шумилову. Еще раз пришлешь ко мне, уволю».
— На! И катись!
Мужичок бережно принял бумагу, почесывая затылок и разбирая на ходу каракули, вышел из кабинета.
Каллистов посмотрел на Павла Сергеевича, глаза его смеялись.
— Ну что, шараш-монтаж, попал под прессу? Читал? Бумагомараки проклятые! — ухмыляясь, порылся в ворохе бумаг, вытянул одну, энергично скомкал и бросил в корзину. — Признайся честно, ездил в банк?
— Честно признаюсь: не ездил, — сказал Павел Сергеевич. Злость прошла, теперь он чувствовал только усталость.
— Матрос! — похвалил Каллистов и раскатисто захохотал. — С тобой можно иметь дела, хороший подрядчик.
Он привстал, подтянул к себе графин с водой, через горлышко выпил половину, плюхнулся в кресло. Вытащил платок и как промокашкой похлопал по лицу — от серой короны седых стриженых волос до могучей шеи.
— Уф, жарко! Весь день кручусь, как сука лагерная, будто мне больше всех надо. — Он расстегнул куртку, погладил заколыхавшийся живот. — Не больше всех, но и не мало. Да?
В кабинет кто-то заглянул.
— Я занят, — гаркнул Каллистов. Дверь быстро захлопнулась. — Ты, брат, не серчай за трубы, — сказал он мягко Павлу Сергеевичу, — с трубами я крепко вляпался. Завод приостановил поставку, у них там какая-то перестройка. Да и вообще, сейчас кругом перестройки — куда ни сунешься, ни хрена толку не добьешься. Ну да ладно, трубы я найду, со второй очереди дам. А ты что-то, брат, скис. Статейка подействовала?