—- Да нет, мура это, — с деланым равнодушием отмахнулся Павел Сергеевич. — Ты мне скажи лучше, правда ли, что к декабрю комбинат будешь сдавать? Или это газетная опечатка?
— Если бы! — Каллистов тяжело вздохнул. Бугристые, с прожилками и желтыми пятнами ореховые глаза его потемнели, словно погасли. — Меня самого чуть кондрашка не хватила, когда получил ВЧ-грамму. Связался с Госкомитетом — что, говорят, сурово? Ничего не прделаешь... Позвонил в обком — уже знают, уже взяли под контроль. Понял, чем Ванька Машку донял? — Он стал загибать толстые, как обрубленные, пальцы, — август, сентябрь, октябрь, ноябрь. Четыре! Вот в чем сказка.
Они помолчали.
— Скажи по совести, Павел, к декабрю сумеешь закончить трассу? — спросил Каллистов тихо.
Павел Сергеевич покачал головой:
— Невозможно.
Каллистов хитро прищурился, цокнул языком:
— Э, брат, хитер! Смикитил: раз Каллистов зашивается с комбинатом, так и трасса не к спеху. Когда уволят, приходи, возьму к себе в замы...
Он затрясся всем телом — казалось, что и глаза сами по себе тоже запрыгали от хохота.
Павел Сергеевич поправил двумя пальцами пенсне, сказал, стараясь выдержать шутливый тон:
— Я предлагаю другой вариант: раз нет трассы, нет газа, так и комбинат не к спеху.
Каллистов подумал, как бы оценивая идею, и горестно вздохнул:
— Худо, брат, худо. Мы теперь с тобой как два кролика, вздернутые на одной удавке через прясло. М-да... — Он крепко почесал затылок. — А сколько километров осталось?
— Семьдесят два — сварить и уложить. Траншея, можно сказать, готова. Но, Федор Захарович, это же черт знает что! Договаривались к марту, в апреле пробный пуск, в мае — сдача в эксплуатацию. Так все и планировали, а теперь хоть кверху ногами становись. Чем варить? И кем варить? Чем грузить? На чем возить? Ни людей, ни машин, ни оборудования. К чертовой матери! Завтра пойду в обком к первому секретарю. Что хотите, скажу, делайте, хоть снимайте, хоть судите, а срок невыполнимый.
— Не пойдешь, — холодно глядя на него, сказал Каллистов.
— Пойду! Почему ты думаешь, не пойду?
— Потому что ты не такой дурак, каким прикидываешься. Это я должен идти, и я уже ходил.
— Ну и что?
— Езжай, говорит, в Москву. Я, говорит, пас.
— Что же делать? — растерялся Павел Сергеевич.
— Смотри. Хозяин - барин... Можешь, конечно, слетать в столицу. Пасть на колени, бухнуть лбом по паркету: так и так, мол, смилуйтесь, не могу. Только Москва слезам не верит. Старая поговорка, а в силе. Насуют — не унесешь. Биографию изгадишь: не справился, крупных строек не видать, будешь околачиваться на задворках. Или кувыркнут в рядовые инженеры, потом иди, доказывай, что ты не верблюд. — Он выкинул на стол пачку сигарет, закурил. — Слушай, хочешь, дам добрый совет?
— Дай.
— Поезжай на трассу, поговори с людьми. Бригадира прижми, пригрози как следует, наобещай с три короба — они тебе эти семьдесят километров за месяц шарахнут, успевай только подвози.
— А что я могу наобещать? Ни фонда, ни квартир.
— Для бригадира и его гавриков найдем фонд. Я заплачу. Оформим на временную работу. Пять-десять окладов — подумаешь!
Павел Сергеевич зевнул, его мутило от усталости, болел желудок, шумело в голове — хотелось спать. За окном клубилась серая, беспросветная пыль. Окна кабинета были плотно закрыты, но все равно пыль ощущалась и здесь. «В отпуск бы сейчас, за два года», — подумал он.
Каллистов внимательно разглядывал его холодными умными глазами.
— Не быть тебе начальником треста, — сказал он тихо. — Мягкотелый ты какой-то.
Павел Сергеевич приоткрыл глаза.
— А я и не хочу.
— В замы ко мне пойдешь? — предложил Каллистов. — У меня замы не уживаются. Я по характеру пускач, грубый, а ты мягкий, со всеми сработаешься. Валяй, а?
Павел Сергеевич устало улыбнулся:
— Замотаешь. Я человек медлительный. Ты лучше помоги мне машинами. Хотя бы пару МАЗов.
Каллистов засмеялся:
— А у тебя, брат, талант — выпрашивать. Ладно, — он сильно стукнул ладоиью по столу, — будет тебе пара МАЗов. Вот еще что: нужен новый график монтажа. В среду обком, будут рассматривать мои дела. Успеешь до вторника?
Он тяжело поднялся, пристально глядя в глаза Павла Сергеевича, протянул руку:
— Шуруй, шараш-монтаж!
В управлении Павла Сергеевича ждала телеграмма: «По газопроводу для химкомбината закончить монтажно-сварочные изоляционно-укладочные работы до 5 декабря. Срочно вышлите для утверждения новый график монтажа. Начальник треста».
Позвонил снабженец, с гордостью сообщил: только что принял трубы на товарном дворе комбината — «трубочки-дудочки» что надо, с изоляцией, работы меньше. Павел Сергеевич приободрился, — молодец Каллистов! — поехал на участки набирать добровольцев в новую бригаду по сварке секций для трассы.