Ну так вот, помимо момента, что просто так убивать потенциально-возможно разумного не стоило, а стоило его убивать не просто так, был интересный момент.
Закопошилось моё Имя. Не тросы, а именно Имя, Кащей которое. Это в небывальщине чувствовалось, как и довольно ощутимый посыл: НАДО посмотреть на посетителя. НАДО его выслушать.
И то, что до сих пор вменяемых и способных на диалог вурдалаков не встречалось — Имя не интересовало. Да и мне было интересно.
— Лен, вурдалак припёрся на наш порог. Сам! — подчеркнул я. — Если это мститель — справлюсь. И ты справишься. Обычный вурулак, но я подстрахуюсь, — встал я перед столами и выпустил тросы, перекрывая половину коттеджа с Ленкой частой сетью. — Но не думаю. Он пришёл именно к нам. И уж прости Лен, не мне выкидывать с порога кого-то из-за слухов. Или даже из-за кровожадности «вообще».
— Эээ… — подвисла Зелёнка на мою тираду. — Мог бы сказать, что просто интересно! — показала мне язык зелёная вредина.
— И это — тоже, — признал я, отдавая распоряжение энту закидывать добычу к нам.
Завязанный чуть ли не бантиком клубок вурдалачатины шмякнулся на пол и, поскуливая, начал распутываться. А я, да и переглянувшаяся со мной Ленка — начали обтекать. Во-первых, вурдалак был «она». Причём, несмотря на типичные черты нечисти, эта «она» имела первичные и вторичные, что в общем-то у вурдалаков я и не видел никогда. Кроме этого — лицо. У вурдалаков оно вполне себе «прижизненное», разве что сильно бледное, да белки сероватые. Так вот, морда рыла вурдолачихи была весьма симпатичной, можно сказать — красивай. Несколько капиризной, что с учетом пребывания этого лица на туловище лютого каннибала выглядело просто сюром.
При этом — взгляд затравленный, но вполне осмысленный.
— Помогите мне! — пропищала вурдалачина.
— Чегось? — офигел я, тряхнул башкой и перешёл к конструктивному диалогу. — Чем?
— Отомстить! — блеснула багровым сиянием глаз вурдалачиха. — За то, что со мной… — всхлипнула она, зарыдав и указывая на своё тело.
— Ничего не понимаю, — дедуктивно сообщил я Зелёнке.
— Аналогично, — согласно махнула ушами она.
— Слушай, вурд… Блин, как тебя звать-то? — полюбопытствовал я.
— Людмила я-а-а… — рыдала людоедская нежить.
— Хорош рыдать! И давай, по делу рассказывай, что и как. И с чего ты к нам припёрлась-то?
— А в-вы поможете-э-э-э? — прорыдала она.
— Не исключено, — честно ответил я, под кивки Зелёнки.
В общем, подвывая и всхипывая, заламывая лапы (что, с учётом лишнего сустава, у вурдулачихи выходило на загляденье) выдала Людмила такую историю: есть некий купец, ельф Силаниэль, Силантий по-нормальному. Вот с ним у Люды невозможная любовь была, в том числе и телами, на регулярной основе(!). И вот, значится, прельстившись утраченными достоинствами и смазливой мордашкой Люды Силантий собирался разойтись со своей «сушёной фригидной селёдкой», которая жена, дабы связать свою судьбу и кошелёк с Людой. Ну а сушёная фригидная селёдка бедную Людочку прокляла страшным проклятьем, от чего она теперь такая и «мёртвая, сердцем чую-у-у-", рыдала вурдалачиха.
— А теперь вопросы, — озвучил я. — Почему к нам?
— К вам, — тыкнула когтём в мою сторону Людка. — Вы поможете, я знаю!
— Кхм, — призадумался я.
Похоже, не просто так Имя бузило. И, похоже, за этот «заказ» ничего требовать не стоит. Тут сама небывальщина рассчитается, по трудам моим, хех. Как-то не весело вышло, да.
— Хорошо, принимается. А теперь — правду, — продолжил я.
— Я всю правду-у-у сказала-а-а… — зарыдала Людка. — Не словом не соврала-а-а-а!!!
— Не всю. Херня у тебя, Люда, выходит, — отрезал я. — Эльф? Постоянно сексом трахается?
— Может, Кащей, — внезапно уточнила Зелёнка. — Довольно распространены мощные афродизиаки для эльфов, без побочных эффектов, — а вурдалачиха во время Зелёнкиной вставки кивала.
— Не учёл, — признал я. — Хорошо, допустим. А теперь скажи мне, Люда, где тебя прокляли?
— Дома у меня, проснулась…
— В Стальном? — не стал я по второму кругу выслушивать историю переживаний всяческих.
— Ну да, естественно!
— Внимание, вопрос: как в городе, полном домовой нечисти, можно наложить мертвящее проклятье?