— Почтенный Хакым-Ага желает поговорить о предстоящем пути с Палачом Орды, — явно с натугой выдал этот человековолк. — Лядь, вроде так? — оглядел он подчинённых.
Последние реагировали довольно занятно. Часть человеков сделали морды снобские, нейтральные, на которых прям читалось «Отец-Небо, за что в иерархической лестницы ты поставил над нами ЭТОГО?» Но не все, а большинство просто покивало-пожало плечами.
— Понял? — не с наездом, а с искренним беспокойством о моём понимании осведомился этот тип.
— В целом — да.
— Зашибись, щаз подковыляет, — оскалился он.
А я задумался: маг — сильный, этакий огонь и ветер, судя по ощущениям в небывальщине. А магами тупые становились редко, это как бы… ну, выбраковка по Дарвину выходила. Чтоб научиться магичить, надо извилинами весьма бодро шевелить, причём, в нужную сторону. А то гробанёшься, хорошо если только сам.
Этот волчара именно маг, его сородичи рядом, была бы видовая склонность — она в них бы хоть наполшишечки проявилась. Но этого нет, значит маг. И значит — не тупой. Играет? А нахрена? И если он играет тупого-сильного, то у нас тут не пограничники, а труппа на выезде. Очень у ребят реакции достоверные.
Хотя, с другой стороны, всякие словесные выкрутасы, как и умение их выплетать — ни черта не непременный признак ума. Какой-нибудь пастух-охотник-байкер, в теории, поумнее мудрилы с десятком высших образований быть. Просто точки приложения ума палаты не нашлось, а вот с небывальщиной нашлось.
Или просто социопат, толком с человеками общаться не умеющий, а учиться лень. И такое возможно.
А пока я всё это думал, пограничники стали потихоньку… рассасываться. То есть встретили, да и почесали по своим делам. Забавно, оценил я.
И тут из каких-то аграрных кустов появилась макушка, возвышающаяся над землёй метра на три. А потом — и туловище из кустов выковырялось. Зеленокожий огр без рогов, столь скрюченый и изукрашенный перами, кусками меха и финтифлюшками, что быть кем-то, кроме шамана, он не мог.
— Почтенный Хакым-Ага, — потыкал в ковыляющего огра волчара. — Пошли мы.
И свалили эти пограничники. А огрина подтелепался, извлёк из своих недр какую-то шкуру, постелил на землю. Шмякнулся на неё, похлопал лапой по месту рядом с собой.
— Мог и поздороваться, — занудно отметил я, шмякаясь на шукру.
— Лень, — пробасил шаман.
— Аргумент, — не мог не признать я. — А от меня чего нужно?
— Ты в Железные Врата войдёшь, Палач.
— Ну да, задолбаюсь объезжать, — подумав, ответил я.
— Хрен ты там сгинешь, бессмертный ты, — продолжыл этот Хакым.
— Это верно, хрен, — признал я.
— А значит — угомонишь ветра. Что за это хочешь?
— Чегось? — немножко офигел я, любуясь текстом от Зелёнки с тем же смыслом.
И тут начал огр, с матом, разбавленным этничными витиеватостями, выдавать такие данные. Железные Врата — ущелье, длинное, разделяющее Восток и Запад континента. Ну таких разделов вообще-то до фига, но один из них — точно.
И там постоянно шарашит ветер, то в одну сторону, то в другую — ещё до конца так было.
А вот после конца поселились в этом ущелье… да коммуна нечистиков, если послушать огра. Из кучи мифологий, воздушные духи, нечистики, нежить. Вроде и главный есть, но кто таков — ни сам огр не знал, ни Ленка в сети не нашла.
И эти типы злостно препятствуют путешественникам и купцам. Не убивают-не пускают, а требуют совершенно неподъёмную мзду. Их реально до хрена, у всех свои запросы… в общем, помимо того, что караван, проходящий через Ворота, оставляет не менее половины товара, так ещё и ездовую скотину (видно, чтоб порожняком не гонять, да). И людей и металюдей. В жёны-наложницы эти духи требуют и забирают.
— Живы хоть? — уточнил я.
— Да живы, что им сделается, — отмахнулся огрина. — Что парни, что девчонки — как сыр в кумысе.
— А в чём проблема-то? Не для меня — для вас? — уточнил я.
— Самим нужны! — жлобски огласил шаман. — И товары, и люди! Нет бы один раз ясак взяли, это понятно. Так до трусов раздевают, отродья Мары!
— Хм, ну в общем — понял. Тогда вопросы к тебе, Ага. Ага?
— Ага. Только Хакым, — ухмыльнулась огрина.
— Ладно, Хакым. С чего ты вообще про награду заговорил? Я и так и так в ущелье поеду.
— Так ты может и договоришься, чтоб жадность свою умерили, это раз, — стал загибать он огромные пальцы. — Если вырежешь всех — так мы тебе должны будем, по законам духов!