— Сами-то кто такие? — осведомилось моё бессмертие. — Ходят тут всякие… ну спать, конечно, не мешают. За что я на ваши морды не очень гневаюсь. Но хоть представились бы, прежде чем вопросы спрашивать!
— Служба безопасности Рюкю. Волей великого Вана Хонсюдзина стоим на страже безопасности царства. Имён мы не имеем, но служебные номера вы можете видеть над нами.
— Есть, Кащей. Над каждым номер и должность, людям заметные, — оттекстила Ленка, переключая мой визор.
И вправду — видно. Какие-то там иероглифы, видно, должности, и шестизначный нумер над каждым светится. Занятно, ну да не суть.
А суть в том, что я ни скрываться, ни врать особо не желаю. Но и говорить прямо глупо. Так что отвечу полуправдой.
— Хочу увидеть вашего вана Хонсюдзина, — ответил я. — Ни царству, ни его обитателям вреда не желаю и не умышляю, если не вынудят. Вроде так.
— Приемлемо, — через четверть минуты обмена в небывальщине с коллегами пробасил нечистик. — Но в вашем транспортном средстве ещё один разумный и одна эфирная сущность…
— Жена, я говорю за неё. И домовая нечисть, слуга на контракте.
— Понятно, благодарю за ответ, уважаемый… — сделал он паузу, на которую я ехидно промолчал. — Ваши ответы удовлетворительны, служба безопасности царства не видит причин препятствовать вашему пребыванию и цели. Однако, до полноценной регистрации и открытия Имени уважаемого, его безопасность в его руках, служба безопасности не несёт за неё ответственности…
— Горе-то какое, — посетовал я, на что послышались фырки из-под масок, в том числе и от красночешуйчатого. — Я в поселения заезжать могу, посмотреть там, ещё что?
— Сможете. В светлое время суток, кроме защищённых областей.
— А законы?
— Вашему оператору скинут полный пакет, — простонал, иначе не скажешь, один из людей из-под маски.
— Ну и зашибись. Тогда пока-пока.
— Удачи и благ в ваших начинаниях.
И ускакали, без каких-то там дополнительных моментов. А я поскакал в кабину, разбираться с этими там законами.
— Ты знаешь, а вроде и ничего, — растерянно выдала Ленка, через полчаса ознакомления.
— Ну слишком много во что лезут этими законами, — брезгливо нудел я. — Часть моментов взрослые самостоятельные люди и без всяких законодателей решить могут. Но вообще — ничего, согласен, — признал я.
Такие, вполне нормальные законы, вообще-то. Излишне зарегламентировано социальное взаимодействие, не в плане, кто с кем спит — это только пидарасов интересует — а в плане взаимодействия личности и всяких там социальных объединений. Как по мне — совершенно лишняя часть, хотя тут стоит учитывать то, что местные — азияты. И то, что мне кажется нормальным и естественным — у них и вправду нуждается в законодательном закреплении.
То есть, если спокойно вникнуть: нормальные такие, приличные законы. Не убивай без повода, не кради. Насчёт вранья и клеветы — изящный и ехидный выверт, на тему того, что сам себе злобный дурак, если что. Что и логично. И вот как-то на законодательство злобного узурпатора и вообще редиски не похоже. Хотя… не, похоже: Хонсюдзин всегда прав, а если не прав — смотри пункт один. Был такой пассаж, но в остальном — нормальные, годные законы.
— А он точно тиран? — озадачено протянула Ленка.
— Ну судя по этому пункту — точно, — потыкал я в пункт непререкаемой хонсюдзинской правоты. — Но, возможно, вменяемый тип. Посмотрим, Лен. В поселения мы заезжать можем, вот и посмотрим.
— Логично, — признала супруга.
В общем, позавтракали мы, размялись, да и направились к ближайшему поселению. На тему, а чего это у них тут творится. Да и тот момент, что мы ни черта не знали, где этот Хонсюдзин конкретно узурпатурствует — тоже забывать не надо.
24. Учитель насекомых
Поехал Трак по натуральной, не раздолбанной, МОЩЁНОЙ дороге. Я от этого слегка прифигел, а когда мы увидили «дорожного рабочего» — в каплю выпали мы с Зелёнкой. Топает, понимаешь, по брусчатки сферический нечистик. То есть: шар такой, жёлто-зелёный, полутраметрового диаметра. В шаре одинокое буркало, здоровенное такое, в верхней части. И пасть во всю ширь, улыбающаяся, с человеческими зубами, хоть и звиздец какая огромная, как понятно. Покоится это великолепие на паре небольших ножках, обутых в строительные башмаки размера этак восьмидесятого, если не больше.
И топает этот нечистик этими лютыми башмаками с просто небывальским грохотом. Буркалом вращает, к отдельным булыжникам приглядывается, пинает их, явно трамбуя, и дальше топает. Нас пропустил, на обочину отойдя, буркалом вслед повращал, облизнулся и дальше потопал дорогу в порядок приводить.