— Почтенный Хакым-Ага, — потыкал в ковыляющего огра волчара. — Пошли мы.
И свалили эти пограничники. А огрина подтелепался, извлёк из своих недр какую-то шкуру, постелил на землю. Шмякнулся на неё, похлопал лапой по месту рядом с собой.
— Мог и поздороваться, — занудно отметил я, шмякаясь на шукру.
— Лень, — пробасил шаман.
— Аргумент, — не мог не признать я. — А от меня чего нужно?
— Ты в Железные Врата войдёшь, Палач.
— Ну да, задолбаюсь объезжать, — подумав, ответил я.
— Хрен ты там сгинешь, бессмертный ты, — продолжыл этот Хакым.
— Это верно, хрен, — признал я.
— А значит — угомонишь ветра. Что за это хочешь?
— Чегось? — немножко офигел я, любуясь текстом от Зелёнки с тем же смыслом.
И тут начал огр, с матом, разбавленным этничными витиеватостями, выдавать такие данные. Железные Врата — ущелье, длинное, разделяющее Восток и Запад континента. Ну таких разделов вообще-то до фига, но один из них — точно.
И там постоянно шарашит ветер, то в одну сторону, то в другую — ещё до конца так было.
А вот после конца поселились в этом ущелье… да коммуна нечистиков, если послушать огра. Из кучи мифологий, воздушные духи, нечистики, нежить. Вроде и главный есть, но кто таков — ни сам огр не знал, ни Ленка в сети не нашла.
И эти типы злостно препятствуют путешественникам и купцам. Не убивают-не пускают, а требуют совершенно неподъёмную мзду. Их реально до хрена, у всех свои запросы… в общем, помимо того, что караван, проходящий через Ворота, оставляет не менее половины товара, так ещё и ездовую скотину (видно, чтоб порожняком не гонять, да). И людей и металюдей. В жёны-наложницы эти духи требуют и забирают.
— Живы хоть? — уточнил я.
— Да живы, что им сделается, — отмахнулся огрина. — Что парни, что девчонки — как сыр в кумысе.
— А в чём проблема-то? Не для меня — для вас? — уточнил я.
— Самим нужны! — жлобски огласил шаман. — И товары, и люди! Нет бы один раз ясак взяли, это понятно. Так до трусов раздевают, отродья Мары!
— Хм, ну в общем — понял. Тогда вопросы к тебе, Ага. Ага?
— Ага. Только Хакым, — ухмыльнулась огрина.
— Ладно, Хакым. С чего ты вообще про награду заговорил? Я и так и так в ущелье поеду.
— Так ты может и договоришься, чтоб жадность свою умерили, это раз, — стал загибать он огромные пальцы. — Если вырежешь всех — так мы тебе должны будем, по законам духов!
— Не особо и должны, — прикинул я.
— Но если заплатим — лучше будет.
— Тоже верно, — признал я. — Но я ни хрена не уверен, что с кучей духов совладаю. Нет, прорваться прорвусь, но…
— Прорвёшься, — покивал шаман. — А духам скажем, что будут наглеть — тебя позовём, — хитро прищурился он.
— А приду я или нет — дело уже десятое, — хмыкнул я.
— А то, — покивал Хакым, всё так же лыбясь.
— Ну, разумно, — признал я. — И награда тогда оправдана — вы моё Имя используете. Так, а что, кстати, с Ордой? — решил уточнить я.
— Как что? Кто за проклятым Таму Ченом пошли — мертвые стали. Оплакали сразу как ушли, поминки справили. Кто за мёртвых мертвецов спрашивать будет?
— От оно как, — оценил я. — Тогда и ко мне мстителей никаких не заявится.
— Могут, — обрадовал огрина. — Глупых-горячих хватает, но не у нас. Но кто с головой дружит — знают, что судья мёртвых убивать мертвецов вправе.
— Это понятно, что свинотрахов везде хватает. Даже если свиней нет, — мудро заметил я.
— Нету, а жаль. Я вот свинину уважаю, сосиски особенно, — вздохнул огр.
А вообще — занятно. В принципе, возможно, моё выживание и лютая резня по Орде — не только из-за моей крутизны. Хотя из-за неё, конечно, но и Имя могло сыграть весьма важную роль. Ордынцев назвали мёртвыми, а это не просто слова, а в определённом смысле и реальность небывальщины.
— Так что хочешь в награду, Палач? — перешёл к делу огр.
— Да еды фруктов, немного. Попробую, как у вас готовят. Только тухлого молока не надо!
— Не понимаешь ты всей прелести тухлого молока, — с иронией покачал башкой огр.
— У меня и других достоинств хватает, — честно отметил я. — И мне с женой интересно, что тут у вас и как. Посмотреть, рассказать сможешь?
— Отчего нет, не дни напролёт же? — на что я помотал башкой. — Смогу. А ещё что?
— Да мне так-то не надо ничего, — пожал плечами я.
— Кобылиц?
— Не надо кобылиц, вне зависимости от вида, — отрезал я. — Хотя… поняши есть?
— Поняши?
— Поняши!
— Поняш нету, — удивлённо пожал плечами Хакым.
— Тогда и не надо ничего. Еда да рассказ в расчёт. Смогу помочь — помогу. А не выйдет — Имя с духами в Железном поминать вправе будете, — озвучил я, да и пожал шаманскую лапу.
И стали мы экскурсию ходить. Я первое время за Ленку немного волновался — ну мало ли. Но нет, не злобился никто, какие-то психи даже кланялись благодарно, благодарили за «достойное погребение». Психи, однозначно, но так и к лучшему.
Вообще, довольно занятно у местных вышло. Возникало ощущение, что Орда без шуток «оздоровила» социум, высосав наиболее мразотных сволочей. А вот сволочи не мразотные остались, забили на города, и стали строить новые места жительства. Гнумы, конечно, умиляли, без шуток: комоды на ножках, с недовольными мордами гавнюков, в халатах с меховыми опушками и тюбетеях всяких. Не все, но встречались, и сложно было не заржать. А вот ушастые засранцы были по засранее наших. Вообще из Меллорнов и примеллорновских огородов не выбирались, и смотрели на окружающих, как на тех, кем сами были.
Но при всём при этом, система взаимоотношений новых селений была, причём отработана веками: старейшины-вожди кланов-племён. И выборный главнюк-хан. То есть, все перипетии изменений прошли очень плавно, без социальных взрывов. И местные, несмотря на довольно благоприятную (сами они так не думали, но есть, с чем сравнивать) ситуацию с нечистью — консолидировались, используя сильные стороны изменённых.
Искренне порадовала нас картина «межэтнического общения»: какое-то неустановленное разногласие происходило между гнумом и ельфом. Судя по всему — имущественного характера. Хотя из-за какой хрени изволят сраться почтенные металюди, было всем похрен. Суть была в самом сраче. Ушастый, сложив лапки на груди, задрав носяру в небо, чедил сквозь губку «почтенный, видимо, совокупляя в последний раз любимого верблюда, излишне увлёкся и получил копытом по вместилищу разума». В ответ, подбоченившийся гнум, уперев руки в боки, с ОЧЕНЬ говнистой рожей и бородой торчком, выдавал матерные перлы, в стиле: «Остроухий уй, обслуживший родственниц до четвёртого колена, причм жёпой, по причине всеизвестного нестояния. И вообще — дурак, на что прямо указывают острые ухи!»
Происходила эта мизансцена в городке, вокруг собралось не менее полусотни слушателей, аж мальчишки разносили какой-то закусочный пожрать и прохладительный поить. Хакым с довольной рожей поманил нас, и внимал срачу. Ну, в общем, понять можно: срач знатный такой, богатый, я аж парочку выражений запомнил. Ну не всё же в жопу и нахер посылать, надо и что-то поинтеллигентнее, что ли, время от времени использовать.
В общем, тянулся этот цирк с ельфом и гнумом четверть часа. Всё нарастая в напряжённости, поминались нечистики, боги, даже набивший мне рожу чёрт в ступе. Хотя делать того, чего желали спорщики, синий пузан вряд ли бы стал, факт. Но отметелил бы до потери сознания, во славу Будды, конечно.
И вот, когда казалось, что щаз начнётся межвидовой конфликт, с выдёргиванием бороды и обрыванием ухов…
— Договорились, почтенный? — надменно осведомился ушатый.
— Договорились, уважаемый, — говнисто надулся коротышка.
— В кабак?
— Небо говорит вашими устами.
Ударили по рукам и свалили в кабак. Это они изволили торговаться, милые люди, хех.
В общем — интересный город, причём например, нечисть использовалась в работах. Пусть и не столь активно, как в Стальном, но знакомая мохнатая людоедская рожа, с кислым выражением на этой самой роже, пейзанила жёпом кверху. Да и слабые джинны что-то делали общественно-полезное.