— Знал, — покивал я.
— И явил свою силу, зная что я тут!!! Ты хотел говорить!!! Не лукавь, Судья!
— Ну-у-у… уговорил, невежливый нечистик. Есть к тебе разговор.
— Говори, — царственно бросил он.
— Слушай, — царственно бросил я, обрастая короной. — Твои подданые берут с проезжающих слишком много. Не давая ничего взамен…
— Не давая?! — оскалился нечистик. — А знаешь, Бессмертный, сколько цзяньши рвётся в Ворота?! Если бы не я и мои слуги — Ворота были бы забиты окоченевшей мертвечиной!
Видимо, эти самые прыгучие упыри, с которыми сейчас лениво воюет Зелёнка. Учитывая, что она мне оттекстила на визор «похоже на то», да и интеграцию нечистика в небывальщину — так и есть.
— Убедил, — не стал говниться я. — Но даже так — дань берётся один раз. А твои слуги требуют дань КАЖДЫЙ. И это — кривда.
— Это — правильно! — вытаращился на меня Акасита.
В небывальщине взвихрилось, поколебалось, да и успокоилось. А я буквально почувствовал смысловой посыл: «Шли бы вы нахер! Подеритесь или договоритесь, а я, кто прав — не знаю!»
В общем-то, учитывая статус — логично. И вот что будем делать-то? А, ладно, выскажу хотелки обстоятельно, а остальное — разберёмся, пусть само это облако без штанов решает.
— Что я предлагаю тебе, Акасита: твои слуги берут дань ОДИН раз. И этого довольно. Нужны им люди для потрахушек — ТОЛЬКО добровольные сожители. И это — правильно.
Нечистик нахмурился, покорчил рожи и выдал:
— Один раз — им не хватит!
— Работать не пробовали? — ехидно уточнил я. — Ты защищаешь ущелье от цзяньши, может, ещё какой пакости. но ты и десяток сильнейших слуг — довольно! А остальные? Тебе они нужны, но люди их кормят именно поэтому! Вокруг, по сути, пустыня! Пусть, как честная нечисть, за дары отдают-что-то! Это — правда.
— Это — правда, — нехотя признал нечистик. — Но не вся! И слуги мои будут собирать дань не раз! Добровольность жены… Согласен, правда. Но только это!
— Не договорились? — весело оскалился я.
— Не договорились, — выкатил язычину нечистик.
— Право Силы, — констатировал я.
— Что ставишь? — поинтересовался Акасита.
Показав этим себя ОЧЕНЬ порядочным нечистиком: сама формулировка «нападения по праву силы» предполагала, что я ставлю ВСЁ, взамен претендуя только на желаемое. Ну… реально — честность так и прёт, по-другому не скажешь, вынужденно признал я.
Вопрос в другом. А что мне ставить-то? Ну как-то вынужден признать, что ничего ценного для нечистика у меня и нет. Ну, в смысле, подобного калибра. Хотя…
— Рог шадхавара, — начал перечислять я. — Кусок шкуры ангела. Шкуры метазверей…
В общем — фактически всю добычу хранящуюся в Траке, накопленную за годы беспорочных злодейств. Только нож из наконечника копья Моревны заначил: не хрен им даже теоретически рисковать.
— Пойдёт, — прогудел нечистик, признавая соразмерность «ставки». — Зови воинов из своей демонической колесницы, котей Кащей.
— Эммм… — задумался я. — А нету.
— У котея Хайпабореа нет воинов? — вытаращился на меня нечистик.
— Нету, — вынужденно признал он. — Они мне не нужны, — оскалился я.
— Пусть так. Но ты пришёл, а поединок наш должен предварять поединок слуг. Бейся сам за себя, раз так.
И ведь не скажешь что «не прав». Котей — «царь» по-нихонски, что один из титулов моего Имени. И то, что у меня нет орды лютых подчинённых на посылках — не проблемы Акаситы. Впрочем, и не мои. А тех, кого это облако без штанов выставит против меня.
А облако призвало какую-то тщедушную летучую узкоглазую девицу с столь жёлтым цветом лица, что она точно стала бы любовью гепатолога, увидь он её. Но в небывальщине это был упырь, причём упырь «небывальский», чистый нечистик, а не металюдь. И кровь была переплетена с воздухом. Интересно, она полуупырей рожает, задумался я. Ну, с учётом Акаситы и того, что она в его свите. Кстати, неслабый нечистик, вообще-то.
— Ничтожная Пью почтёт за честь сразиться с уважаемым Бессмертным, — пропищала упыриха.
Хм, имечко подходящее для кровопийцы, хмыкнул я. Вообще, бить женщин и детей — как-то не очень, но это нечисть и нежить. И вообще не насме…
Мои пацифистские мысли прервал некислый такой пинок. Эта Пью… да похоже, понятие гравитации и инерции для неё не существовало как факта! Пнула, понимаешь, паразитка такая, меня-байк в бочину, копытом своим наглым. Правда толку — нуль. Ну сдвинула меня на метр, и что?
А через пять минут фигуряния и попыток меня как-то уязвить (частично, нужно признать, успешных — несколько тросов она порвала в клочья, блин!) я окончательно понял: чистый «физик». Ветром данная дамочка разве что травит, видимо, снижая концентрацию кислорода. Магией крови, как вомпэры европейские, не владеет, да и вообще ничем, кроме виртуозной левитации и внушительной физической силы.
А Акасита пырился своими буркалами, ноздри раздувал и вообще. То есть, охренительная честность — охренительной честностью. Но от преимущества «знать, что может вражина» перед боем — отказываться не собирался. Что, в общем-то, логично.
Да и не показывал я ничего, в общем-то. Из тросов я и так, и так был. А когда убедился, что эта Пьюха ничего мне подлючего не сделает — просто оплёл дамочку тросами с сдавил слегка.
— Я проиграла, Великий! — запищало из кокона сжимающихся тросов.
Акасита важно кивнул, ну и нахмуренно любовался моим жестом — его морду неприличную никто не спрашивал, упыриха и без всяких кивков сдалась.
А я кокон распустил и любовался зрелищем непрерывно кланяющейся в пояс Пьюхи, сваливающей по воздуху жёпом вперёд. Забавно, факт.
А облако без штанов пожевал губами, предварительно вкатив язычину, да и прогудел:
— Последняя битва перед нашим спором, Бессмертный. Мой сильнейший слуга. Ровно две битвы, меньшее бы было проявлением неуважения к тебе, — важно заявил он.
И не врал, чтоб его морду мохнатую! Вот реально: азияты-с, дикари-с! Впрочем, хрен бы сним, ещё один — так один. И стал я оглядываться и вчувствоваться.
И очень мне почувствованное не понравилось, поскольку было знакомым и тем, что я бы хотел забыть. Марид, чтоб его, воздушный джинн. И не заморачивающийся «здрасте, какая честь от вас люлей выхватить!» Просто концентрирующийся в воздухе своей небывальской сучностью. Ровно настолько, чтоб воздействовать воздухом, но не подставляться самому.
Самое поганое, что он неживой, как и я. И метод борьбы с джиннами у меня только один — огненный меч. Который гарантированно летален, мертвитель неживого, чтоб его. Как бы не в одном «весе» с негатором Моревны.
Ну, посмотрим. Попробую тросами, главное — не подставляться, как в первый раз.
Так что сложил я руки на груди, сделал морду надменную и противную, оброс короной. И стал корчить пренебрежительные рожи, на режущие атаки воздуха. Чтобы нанести тросам, которые я, урон воздушным потоком, его надо разогнать до таких скоростей, что у меня урон от плазмы будет скорее.
Ну а Марид таких выкрутасов не умел, так что уныло и бесполезно воздушил под скорбным взглядом Акаситы. Прям скорбь большого начальника: «почему мои подчинённые — идиоты?!» — хех.
В общем, продолжалось это сотрясение воздуха минут десять, после чего марид, ожидаемо, стал концентрироваться в реальности, для более мощных атак. А я прикинул, да и решил попробовать обойтись без огненного клинка. На тросы марид, по своему опыту знаю, может воздействовать разрушительно. Но, у меня теперь есть рогатка… которая мало чем поможет против воздушного нечистика. Но что важнее — есть место, к которому она крепится. Не в смысле жёпа, а в смысле байк. Зачарованный кучей зачарований, частично интегрированный со мной, но при этом — самостоятельный и очень сильно зачарованный артефакт.
Так что рожа наполовину сконцентрировавшегося марида сказала звонкое «здрасти» колесу байка. И сработало! Не в плане я эту воздушную сволочь прям вот вообще победил. Но с воплем «Шайтан!» бородатая морда Марида понеслась вдаль по сложной, вихляющей траектории. И была отрадно перекошена, так что я некоторое… кхм, филейное жжение, внимание почти не обращал. Благо, был это не мой, как таковой, филей, а часть байка, которая восстанавливала повреждения с отрадной быстротой.