А главное — нечистик, паразит такой, не собирался вылезать на своё честное озвиздюливание! Сныкался, паразит такой, в реке! И ведь не отпустишь его, призадумался я. И жертв будет требовать, скотина. И наших спасённых придурков вполне может притопить по дороге: у него в небывальщине с карапузами образовалась пусть слабенькая, но явная связь. Что-типа «это мне отдали» или типа того.
— ЭТО Я ПОГОРЯЧИЛСЯ, — пролязгал я, болтаясь над рекой и хищно шевеля тросами.
— Так он же локализован, Кащей, — оттекстила Ленка.
— А толку? — так же, визором ответил я, а то как бы карапузов своим прекрасным голосом не прибить (судя по виду — у меня это неплохо выходило, мдя). — Тут километров десять квадратных. И он метаморф, паразит такой. Разве что лопухнётся, а так — часами искать паразита, — констатировал я, мотыляя над водой по спирали.
И напряжённо вчувствуваясь: найти паразита в небывальщине было сложно, слишком много всего намешанно. А вот его душонку, которая дух — шанс найти был. Если он приблизится достаточно, я всё же не слишком опытный душевед, только душеед, хех.
В общем, мотыляю я себе уже минуту, карапузы от прекрасного меня немножко отошли: стоят в обнимку, трясутся, но уже не рыдают. И глазёнками зыркают, на тему а что это жуткое стальное чудище над водой бултыхается, а не несчастных нас харчит?
И, видимо, подобный вопрос заинтересовал и оборотня. Потому как его дух почувствовался локализованным в метре от поверхности реки, в какой-то мелкой козявке. Ну я разбираться в какой — не стал, а радостно выстрели тросами, имея паразита в виду.
А через секунду выуживал загарпуненного нечистика. Последний «терял» миниатюрность, но не форму, а я натурально заржал в голос: нечистик пытался подглядеть за мной в виде золотой рыбки. Правда, сейчас, вяло трепыхающаяся на тросе, это была золотая рыбина, метровой длины.
— Желания исполнять будем? — остроумно полюбопытствовал я.
— А какие желания есть у величайшего Бессмертного? — зашлёпала рыбина губищами, опровергая сказки, что рыбы немые.
— Ну, для начала, ты мне расскажешь, что ты тут затеял. И как, — оскалился я.
И, трепыхающий плавниками паразит, выдал свою историю. Очень… неприятную историю. Дело в том, что он был «владыкой растений» локального типа, что да, то да. Вот только он не имел притока витала вообще, как класса. И жертвы… в общем, выходило, что он не «жрал и отдавал». Он ПЕРЕРАБАТЫВАЛ живых карапузов на витал и ряд энергетических фракций. Последние потреблял сам, а витал пускал на поля. Вот уж воистину — огород на костях, внутренне передёрнулся я.
— Как убивал? — поинтересовался я.
— Кушал, Бессмертный. Вкусно очень…
— Почему детей?
— Сочные, мяг… — продолжить разорванные тросами ошмётки не смогли.
— Бесит. Бесил, — поправился я, провожая искорки дохлого скота взглядом. — Ладно, теперь с вами, — метнулся я к спиногрызам.
— А можно мы глаза закроем, когда вы нас будите кушать? — вякнула малявка.
— Нет, потому что я вас не буду кушать, — справился с голосом я, а то что-то в тросах горла запершило. — Вас ждут родители и… Мать вашу!
Последнее мое высказывание было связанно с тем, что за спинуой у меня всколыхнуло небывальщину. Я в первую долю секунды напрягся — уж не червяк ли речной пришёл разборки чинить. Но нет, металюдь, причём местный, причём довольно слабый. Метнул я к нему тросы руки, не отворачиваясь от спиногрызов… а последующая фраза была последствиями этого метания.
Этот паразит имел какое-то подлючее резало, которым отхватил мне лапу. И взирал, задрав наглый и остроухий нос с превосходство на мою обернувшуюся персону.
— Я… — раззявил он пасть, после чего с оттяжкой получил по наглой морде подхваченной тросами рукой.
Она после усекновения стала человечьей лапой, но быть мной не перестала. И резало — охреннно неприятное, но не слишком опасное мне — целостность тела мне не очень важна. Так что подхватил лапу и, как перчаткой, зарядил её по наглой остроухой роже. А не хрен честным Кащеям руки оттяпывать, потому что!
Под моей лапой аж что-то хрустнуло, ушастый воен поплыл сознанием, закачался в полуметре от земли, ну и выпустил пыряло из лап. Я пыряло подхватил, ну и для полноты картины воткнул его в жёпу этому воителю…
— Упс, — озвучил орошённый кровью и прочими деталями остроухого я. — Вообще упс, — кинул я взгляд на забрызганных кровищей спиногрызов, решивших, что потерять сознание в их положении — оптимальный выход.
Дело в том, что пыряло было именно режущим. Всережущим. Ну и я думал этого свинотраха ушастого в жопу уязвить. А теперь у меня две неравные половины ушастого, щедро раскинушегося богатым внутренним миром по округе. Ну и мне со спиногрызами заоодно.
— Да-а-а… — протянул я, оглядывая батальное полотно. — Одно хорошо: НИКТО после этого меня не назовёт «героем».
— Точно, мой злодей:-D — оттекстила Ленка. — А ты не специально?
— Ну я же не… — начал было возмущаться я, припомнил веселье с Ордой, и решил не возмущаться. — Не специально. Думал ему нож в жопу воткнуть, чтоб не тыкал им в Кащеев.
— Да, как-то масштабно получилось, — нашла хоть какое-то определение Зелёнка. — А чего ты ждёщь?
— Я — думаю.
— А о чём?
— О том, оставлять ли в живых врагов.
— О_о Милый, ты не находишь, что полмиллиона — это НЕМНОГО слишком?!
— Нахожу, — хмыкнул я. — Но прикинуть и подумать — стоило. Но они свинотрахи: рядом с ними появляться не стоит, а искать и мстить… ОНИ ЖЕ ЗНАЮТ, ЧТО ТОГДА Я ВЕРНУСЬ! — прогрохотал я. — И ВЫЖГУ САМУ ПАМЯТЬ О НИХ!
— Надеюсь — хватит.
— Я тоже, — уже оттекстил я, подхватывая карапузов тросами.
Повертел в руках пыряло — ну, неплохое, но не слишком нужное. Принцип «луча смерти» в коротеньком мачете, не слишком удачно сделанном, с людоедскими тратами небывальщины.
— Эй, червяк речной! — вежливо обратился я, одновременно транслируя обращение в небывальщину. — Типа подарок, — метнул я ножик в реку. — И чтоб сви… от нас отплывшая семья — доплыла!
В ответ речка булькнула что-то типа «присмотрю, благодарю». Но сам червяк показываться не стал, от чего я не расстроился. Макнул спиногрызов в реку, приводя в сознание и ополаскивая от деталей располовиненного, ну и залетел в Трак, где всучил хренеющих карапузов подпрыгивающим родителям.
— Вот ведь бред-то, — хмыкнул я, отстыковываясь от байка.
— Угу. И в сети вой и ной, — хихикнула Зелёнка. — О «коварном нападении поганого лаовая, спасайтесь, кто может и готовьтесь обороняться от поганого иноземца!»
— И чего? — заинтересовался я.
— Ну так детали спрашивают, — ехидно улыбалась она. — А прямо врать местные сетевики не желают. И сейчас полсети Поднебесной ржёт на тему того, как они напали на западного архимага, огребли и ноют!
— Ну забавно, да, — хмыкнул я. — Ладно, Лен, давай отъедем на десяток километров и сплавим эту семейку… к Яшмовым Вратам, хех.
18. Не та Фэя
Отогнали мы Трак на пятнадцать километров вниз по течению, ну и стали со спасёнными спиногрызами и их багажом, в рожах родителей. Нет, я понимаю, что эта лисица с муженьком — результат даже не культуры, а типа и вида цивилизации. Азиятской, которая.
Но, тем не менее, эмпатия уровня табуретки на бытовом уровне даже массового убийцу и злодей, типа меня бесила. Ведь и этим, и вообще ВСЕМ было пофиг, пока это не касалось непосредственно их! Бесит, в общем, так что я целенаправленно не узнавал имена и вообще свёл общение с семейкой к минимуму. Хотя помочь им пришлось: когда парочка пела про «у нас всё есть», они рассчитывали вернутся в город. Ну а сейчас у них только то, что на них…
В общем, пришлось мне им металлокинезом плоскодонку творить, припасами обеспечивать, даже фигню из «обменного фонда» типа гребешков и одежды выделять. Собрали мы с зелёнкой этих типов за час, у самих головы от поклонов закружились, а они всё кланяются, паразиты.