И народ, включая монахов, просто расползались в ужасе. И были у меня смутные надежды, что пид… несколько нетрадиционный облик иллюзии тут ни при чем, а всё у нас получилось.
— Ладно, — голосом Левитана, даже повкрадчивее, наверное, выдал я. — Говорит и показывает… ладно, хрен с ним, — перестал дурачится я. — Всё, пойду Фэя этого прогонять.
— Удачи, — оттекстила Ленка.
— Мы будем молиться, почтенный Бессмертный, — склонился настоятель.
Кстати, и его потрахивало, видно хорошее у нас пугательное колдунство попалось.
А я полетел на левитаторе байка, а для окружающих — стоя в дурацкой позе на розовом облаке, к Фэю. Нечистик всё так же обвивался вокруг вершины скалы, бросил небрежный взгляд на копошение и натурально затрясся! То есть, пучил свои птичьи глазёнки, елозил по скале, трясся.
— Божественный И, я… — наконец, проблеял Фэй.
— Ты покинул гору, где тебе надлежало пребывать, — как бы ни хотелось мне поглумиться и постебаться, мудрый я решил быть предельно формальным. — Как это понимать, Фэй?
— Я… молю простить, И… Не надо!!! — завизжал Фэй, буквально в миг разматываясь с вершины скалы и начиная драпать по воздуху.
— Чтоб гору не покидал! — только и успел рявкнуть я, вслед удаляющейся точке.
— Повинуюсь… — донёс до меня шелест небывальского ветра.
Как-то… да славно получилось, окончательно понял я. А то этих Фэёв воевать у меня воевало не доросло. Может, и вправду перепугался, но вот как этот И его божественности лишил-то? Я вот думал, по-гречески. Но это один раз сделать можно, вроде как. А тут трясётся, боится… Лучше не думать, пришёл к мудрому выводу я. Свалил — и хорошо.
Вернулся я монастырю, где намагиченная буддисткая фигня уже благополучно развеяла фэйскую гадость, буквально за минуту. Даже речка почистилась, с журчанием вымывая болотную дрянь из русла. Я жалом поводил, Ленку позвал. Пусть посмотрит, и вообще интересно. И нужно решить вопрос с платой — не столько нам, сколько им.
— Спасители! Будьте благословенны! — орали всякие граждане верующие, да и монахи кланялись.
Это ещё хорошо, что иллюзорная шкура после прекращения ритуала развеялась — а то распугал бы всех, бусами и жуткой корягой.
Но вот чего с монахов в плане платы стрясти — хрен знает, так что пока Зелёнка на доске всё облетала и пырилась с интересом, я завалился на этаж настоятеля. Где эта свинота, с блаженной, сцука, улыбкой на поросячем рыле… дрыхла! И слюнку ещё пустила.
— Ипануться, — растерянно откомментировал я ситуация вполголоса. — И будить как-то неудобно, вообще-то…
— А что у тебя интересного? — заинтересованно оттекстила Ленка. — Ой, смешно:-D — оценила она зрелище с моего визора. — Ты его, наверное, не буди, Кащей.
— Да как-то и не собирался, — честно ответил я.
Ну и пошёл с Ленкой всяким там буддизмом архитектурным любоваться и на местных сектантов пыриться. И, кстати, помимо довольно занятного для моныстыря отсутствия целибата и прочих глупостей, выяснилась такая интересная деталь. Дело в том, что в этих монастырях (вроде — не только в этом конкретном, но и вообще) нет иерархии. Вот вообще. То есть, никто не говорит, что «я — главный сектант, и всем делать мне «ку». Настоятель — выборная должность, не более и не менее. Администратор, хех.
И никаких братцев-ключников и прочей фигни в монастыре просто нет. А пока свиноморд изволил дрыхнуть (как выяснилось впоследствии, пара монахов метнулись будить его ради нас, но не проснувшийся орк просто нанёс им средней тяжести повреждения, просто отпихиваясь), они затеяли… ну собрание, по сути. То есть, они вместе решали, да и были, по сути, властью и волей монастыря, в самом прямом смысле.
Для начала, нам начислили еды, которая в отличие от воды, у них оказалась в избытке. То есть всякие склады с едой сохранились, а вот население ощутимо сократилось, так что накидали нам какой-то козлятины, круп странных и всякого такого целый Трак, аж отбиваться пришлось.
А вот дальше началась нехорошая фигня. Меня, самого Кащея Бессмертного, собирались записать в… бодхисаттвы! И статуй соответствующий возвести, причём коллективным решением, паразиты такие!
Что, с одной стороны, с точки зрения небывальщины, вполне закрывало наши долги. Ну и ладно, статуй так статуй, всё бы пофиг. Но вот не нравилось мне, что будут просьбы болвану с моим рылом. Как бы на них отвечать не пришлось, учитывая судейскую сущность. И вообще.
Так что устроил я коллективному монашеству аргументированный отпор. А вообще — безобразную истерику, с воплями: «Да вы охренели, сволочи узкоглазые?!!» и прочими свойственными моей тонкой душевной организации шутками и прибаутками.
Эти узкоглазые сволочи (большая часть которых была ещё и не узкоглазой, что сволочизм не отменяло) начали хамски спорить с моим бессмертием. Что самое сволочное — несколько более аргументированно, хамски не обзывая меня ни длинноносым чёртом, ни иностранным бесом.
Зелёнка, вредина такая, над этой борьбой Кащея с демократией хихикала в сторонке, вместо помощи! Нет, ну понятно, что вредина, но всё же!
И я уже прикидывать стал, как бы перевести диспут в разрез итальянской истерики, с использованием монахов вместо тарелок. Аргументы кроме «я не хочу!» у меня кончились, а на него эти сволочи буддийски плевали.
Но тут спящий пробудился. В смысле вылезла орочья и свиная морда настоятеля и начала выдавать демократии лещей. Наблюдая, как настоятель шугает монахов, я, кажется, понял, как его выбрали. Видимо, после предвыборных дебатов он провозгласил что-то вроде: «Пусть поднимется на ноги тот, кто против моего избрания настоятелем!» — ну и был избран единогласно, хех.
Навыдавав демократии лещей, он провозгласил, что помог им сам божественный И, а Кащей — только наполшишечки. В процессе провозглашения он делал извиняющиеся жесты в мой адрес, на который я радостно кивал.
В итоге — разошлись мирно. У И появился новый подвих, возможно — ТАК и будет, небывальщина. А мы оказали помощь монастырю, за что нас наделили едой, назвали лучшими друзьяшками и приглашали в гости, а то и поселиться и приобщиться к пути Будды.
Так что отвалили мы с Ленкой от монастыря с провизией, довольные, но быстро. Нечего нам в монастырях торчать, когда вокруг столько интересного, факт.
И была ещё проблема, пусть и не критическая, но меня нервировавшая. Ритуал сожрал очень немало энергии, хоть и не выжал меня насухо, как выходило по первым прикидкам. А у нас, на минуточку, путь через океан, не говоря о хрене лютой силы, с которым придётся устраивать разборки. И он Акаситу выпнул, на минуточку! В общем, «нужно больше душ!» из шутки-цитаты становилось настоятельной необходимостью.
21. Чудища трёхжопые
Выходило, что перед нами встала настоятельная потребность: найти источник душ. Потому что без запаса я не то, что на Окинаву не полезу, но и к морю не приближусь. И Ленка в этом вполне со мной солидарна, вот только до ближайшего известного нам Мёртвого Города — больше тысячи километров по прямой, а добираться-то надо по кривой, мдя.
Вот только детальный обзор сети подтвердил бегло собранную информацию: ближайшие мёртвые города, именно с навью, а не прыгучими придурками — на южном побережье. Или в глубине материка, тропами нехожеными и неведомыми.
— Лен, возвращаться не хочется, бред же выйдет, — скорбно констатировал я. — Весь Мир утопает в некросе, а мы навов и вурдалаков найти не можем?
— Да и вопрос с этим похитителем решить не помешает, — тоже не весело протянула Зелёнка. — Но пока выходит что скопления неразумной нежити есть либо в европейском, либо в бхаратской части Евразии.
— И что в первое, что второе место в тысячах километров, — вздохнул я. — Ладно, значит на юг Азии. Возвращаться — плохая примета, а так морской путь даже меньше выйдет.
— Погоди… — вдруг вскинулась Ленка, взявшись за маску. — Надо кое-что уточнить.
И начала стучать по кнопочкам. А я с надеждой ждать — а то реально выходили какие-то монструозные крюки.