И с востока моря — полоса “условно титанская” — в пять сотен километров. А вот с северо-запада — всего сотня. Так что всё же поеду я прямо на запад, буквой “Гы”, окончательно решил я.
И погнал на запад, что, кстати, сделал правильно: мёртвые радиоактивные пустоши с минимум нечисти. Отдельные островки под Боровыми и Полевыми встречались, но в целом — фоллаут, как он есть. И, подозреваю, центральная и западная Европа такя же, хотя чёрт знает — скандинавы вроде не запредельно пострадали.
А вот нежити как призрачного, так и вурдалачьего типа было немало. Полудохлой от голода, совершенно безумной, не от “заворота” мозгов или их отсутствия, а от того же голода. Под байк лезли, молодцы такие, хех. Прям “служба доставки душевности”. Не сказать, чтоб я так уж прям ликовал со страшной силой, но запасец не лишний, над энергией я даже почахнуть готов, наполшишечки.
Правда, к вечеру у меня нарисовалась дилемма: ночью надо сноходствовать и навещать Зелёнку. Это — принципиально. Однако полудохлые вурдалаки и озверевшие навьи тупо рвались ко мне. Чуяли нечисть и нежить, часть отшатывалась вблизи, но всё равно пёрли. Значит, и часть человека чувствовали, ну и желали схарчить.
Это, конечно, хорошо — энергия и всё такое. Но одновременно сноходствовать и пробивать нежить тросами я не обучен. А если просто валяться — так они изгваздают байк и меня! Да и ещё, учитывая этническую принадлежность, невзирая на мёртвость, что-то гарантированно сломают, а что-то — пройепут. Эти качества даже смертью не исправить, факт.
Вот вроде и ерунда, а задачка на самом деле не слишком просто решаемая. Но за полчаса мудрый я превозмог: распустился на тросы, которым дал установку. Как Кашпировский, хех, только без трёхлитровой банки.
А именно: приблизившиеся души некротического типа гарпунить самотёком. Вероятность какого-нибудь вменяемого упыря-вампира, ну или ещё чего-то такого, бегущего ко мне, в ночи глухой, ради возможности поздоровкаться… Ну-у-у… ненулевой. Но и хрен с ним, с дружелюбным таким, честное слово! Прибьётся, так будет знать, как людей в неурочное время будить, да.
Посноходствовал до рассвета исправно, с Ленкой пообщался в удовольствие. И мелким становиться не приходилось, ну почти… В общем, довольный, пришёл в себя и порадовался если не запредельно, то заметно пополнившейся кубышке. Нежить пёрла и продолжала переть если не бурным потоком, то стабильным ручейком. Кстати, несколько упырей неподалёку ошивались, не металюдей, а именно умертвий. Но не поехавшие — ко мне не приближались. А охотиться… да не до них мне. И в этих краях либо человек с этой пакостью встретиться готов, или не попрётся. Ну а если попрётся — сам себе злобный умертвий.
Поехал я дальше, но интерьер окружающий не радовал: стали появляться совершенно дремучие леса, с какими-то дикими и агрессивными Лешими. То есть, завернуть мне путь — было для этих товарищей навязчивой идеей, чтоб их! Как свинотрахи, только Лешие — ничему не учатся, блин. Так что пришлось растроситься полностью и так и ехать: на Бессмертного, в силах тяжких, местная шелупонь не саботажничала. Правда, внимание, злобное и недовольное, так и давило. Хотя причину столь злобного поведения лешаков я понял: умертвия, фактически осаждавшие живые области. Так-то они, конечно, человеков в меню предпочитают. Но при отсутствии и зверь сгодится, и дерево, и травка погуще.
В общем, въезд и выезд в лесные массивы сопровождался пробиванием через уныло копошащихся вурдалаков, от бескормицы готовых вегетарианствовать. А кубышка пополнялась.
А путь я рассчитывал проложить до Дуная, дугой. И по берегу добраться до моря. А там уже, надеюсь, выйдет без аварий: “путь приключений” против путю над водой точно не возражал — и так, и так на остров.
А километров через шестьсот от столицы уже начались не отдельные анклавы растительности, в радиоактивной пустоши, а отдельные пустоши. И стали у меня возникать сомнения, а радиоактивные ли они? Ну, в плане, площади звиздец какие зачищены, притом на восток от столицы — редкие области. А не химией ли здесь какой ядовой поработали? А то для таких площадей ядрён-батонов не напасесси, факт.
Ну и, соответственно, нежить постепенно сошла если не на нет, то стала редкой, как и положено в живом краю. И человеки, точнее — поселения, стали вдали ощущаться. Но мне туда было не надо, так что ехал я спокойно. Хотя в паре мест лес вообще нахрен разламывал трассу на несколько километров. Если бы не визор — мог и заблудится нахрен, зарастили всё Лешие наглухо.
Объехал столичный мегаполис — в принципе, будучи столицей, хоть и меньшей страны, от нашей он не особо отличался. Те же руины, та же буря в небывальщине.