— Сам нахер иди, — не стал я дослушивать. — И вообще, встать, когда с тобой моё Бессмертие беседовать изволит! — проявил я корону и приосанился.
Но Лешак был реально «в дугу». И отмахнулся от меня. Причём ладно бы фигурально. Но нет, лапа нечисти-оборотня приняла вид дубового ствола и обрушилась на меня. Был бы я человеком — гарантированный звиздец, отметил я, расплющенный в тросы.
Ну и сам напросился, заключил я, примерясь к так и не втянутой лапе-бревну. Лешак тем временем пьяно ржал на тему «ушёл куда-то», поддерживаемый хихикающими кикиморами. Ну а я захватил тросами руку-ствол и начал неспешно, с толком и расстановкой, его перепиливать.
— Эээ… больно! — через минуту закопошился Лешак. — Ты хто такой?! Да больно же! Отпусти! — вопил он, пытаясь выдернуть, изменить и как-то оберечь перепиливаемую лапу. Но эта лапа уже была «моя», так что нихрена у него не вышло.
Выл, орал, угрожал, потом — заплакал, шмыгая носам взмолился о пощаде.
— Пощадить, говоришь? — сформировал я башку.
— Пощадить, — истово закивал Леший. — Только не увечь, добрый… А ты кто? — пригляделся он уже заметно протрезвевшими буркалами.
— Кащей я, Бессмертный, — вежливо представился я.
— Вот, лядь, попал, — вытаращился Лешак.
— И не говори, — подтвердил я. — Напал бесчестно, ну и вообще. Сейчас тебе лапу отпилю, на стену замка повешу. А потом ещё что-нибудь отпилю, — хозяйственно присмотрелся я к с чего-то заикавшему Лешему.
— Пощади, Бессмертный! — взмолился он. — По пьяному делу я обознался!
— Тогда будем с тебя виру требовать, — оскалился я.
И озвучил — так и так, за селением присматривать, подчинённых в узде держать. И… не более двух дюжин бутылок в год. Сам выпьет, кикиморам-шишигам отдаст — сам пусть решает.
— Смилуйся, Бессмертный, — заныл лешак. — Да мне даже горло промочить не хватит!
— Значит будешь с промоченым горлом. Но без лапы. И без ноги… или головы? — вслух размышлял я.
— Не надо! Согласен я, — страдал лешак.
— Слово?
— Слово моё, хозяина Лесного, — буркнул Лешак и получил свою лапу взад.
Тут же превратил её в лапу, с довольно неприятными ранами — мной пропиленное отображалось в нетрансформированном теле. И скорбно упёрся в лес.
А я, довольный потопал к байку — были у меня опасения, что «не срастётся», придётся Лешака гробить. Не очень хотелось, если честно, но как вышло — зашибись. Слово дал, а значит, не только буянить сам не будет, но и подчинённой нечисти не даст.
И по пути у меня включились мозги. А то мы с Ленкой, как бараны, упёрлись в «похитить» и в «Стальном». А на самом деле — всё решалось гораздо проще.
Подошёл, оповестил уже четвёрку ожидающих сатиров, что «проблема с лесной нечистью» решена. На что, помимо спасибок, выслушал резонное — «а должны мы что?» Вот Федот не уточнил, а теперь можно сатиров солидно потрясти, они богатые… Только не нужно.
— Через полчаса скажу, — отмахнулся я. — Лен, надо поговорить.
— Мне тоже, Кащей, — махнула ушами Зелёнка.
Отошли в сторонку, ну и я, как вежливый Кащей, представил первое слово даме.
— Я подумала, — начала Ленка. — Мы глупостями занимались. Этот лаборант — представитель, разъездной агент фирмы! Зачем нам его в Стальном ловить, когда можно… — посмотрела на мою ехидную морду, надулась. — Вот ты злодей! Ты специально не говорил?!
— Да нет, сам только сейчас понял, как и ты, — хмыкнул я.
Посмеялись немного — реально смешно вышло, прикинули. Вообще — моя идея с «платой от сатиров» выходила вполне приемлемой. Домовые и амбарные у них тоже от рук отбились, а фирма, где наш вредитель работал, как раз и специализировалась на домашней нечисти.
Так что нашей «платой» был найм для решения проблем этой самой фирмы. И сохранение в секрете этого факта.
Сатиры на нас долго непонимающе, а потом и подозрительно пырились, но потом просто махнули рогами. В общем-то — не их дело, на кой это нам, а «плата» — посильная.
А через сутки свалился я этому типу, в виде тросов на голову. Поймали мы лаборанта на обратном пути из Паново. И хорошо, что у Зелёнки зелья в её рюкзачке хранились, всегда под рукой, а то пришлось бы ещё и в Стальной мотаться.
Но поймал, напоил сначала зельем правдивости, а после допроса — забвения. Дождались мы, когда лаборант этот на телеге очнётся, сели на байк лицом к лицу и начали совещаться.
— Она над нами издевается! — веско постановила Зелёнка. — Посылаем этот список нафиг, всё это — фигня!
— Не думаю, — протянул я. — Просто в этом, скорее всего, замешан руководитель фирмы. А лаборант просто получил распоряжение.