А в материи, судя по ощущениям, прошло часов двенадцать. И я просто очнулся — Зелёнку моё присутствие стало если не «тяготить», то она явно отвлеклась на другие сны. Ну а мне надо выяснять, что и как делать. Потому что вечно спящая жена и роман во сне — не совсем то, чего бы мне желалось!
Хотя и так — лучше, чем никак, вздохнул я, открывая глаза.
В комнате обнаружился Славка, обставленный терминалами, какими-то талмудами, явно деловито выясняющий и разбирающийся.
— Как она? — оторвался он от терминала на моё копошение.
— Спит и видит сны, — честно ответил я. — Пообщались, но она даже не может рассказать, что случилось. Для неё всё — сон.
— Неплохо, наверное. А что случилось — могу рассказать и я.
— Так рассказывай, — озвучил я, садясь рядом с Зелёнкой, положив на неё руку — ну, как-то спокойнее было.
— Посмертное проклятье, работа не менее чем полугода. Эльфийка, сильный маг, принесла себя в жертву чтобы сотворить убивающее проклятье, гарантированно работающее. И нацеленное на Елену. Тёзка её, кстати, — хмыкнул он.
— Так, Ленка — жива. А тёзка… блин, убивать дуру надо было! — злобно ударил я кулаком по загудевшему полу.
— Жива по двум причинам. Эльфийка увлеклась именно «неотвратимостью и необнаружимостью». Постаралась использовать не один, а несколько мифов. И, зачем-то, использовала в качестве якоря проклятья яблоню с техномагической деталью, — указал Славка на обломки веретена. — Техномагическая деталь не несла вообще никакого функционала. И второе — тут стоял идол «на удачу», — потыкал он в костяные обломки. — Не вытянул, конечно, но проклятье ослабил. И в сети, после срабатывания проклятья, появилось послание тебе.
— Ощути мою месть? — не слишком весело оскалился я.
— Почти. «Почувствуй то же, что и я, Кащей Бессмертный!»
— Не почувствовал. Она мертва?
— Не только мертва. Душа разрушена и ушла на проклятье, гарантированно.
— Туда и дорога. Хотя убивать психов надо, — вздохнул я. — Ладно, слушай что это за дура.
И рассказал я про Елену из Егорьевска, труп Егора и прочие моменты. Вот реально — старался не вспоминать, даже Зелёнке не рассказывал. А надо было не о жизни этой йобнутой сучки заботится, а прибить её нахрен!
Хотя… кто же, блин, знал? Я тогда в Егорьевске был одинок, да и если бы эта дура меня бы убить пыталась проклятьем — ну скажем так, порыпался бы. Но в трагедию бы не впадал.
В общем — хреново, конечно, и жопа. Но в целом — могло бы быть гораздо хуже, факт. И мне урок, раз уж семьёй обзавёлся — психов-врагов в живых не оставлять. Да и с не психами тоже подумать стоит — свихнутся, сволочи такие! И даже умирая смертью дохлых, нагадят, как эта йопнутай дурында, блин!
— Понятно, — покивал Славка на мой рассказ. — И почему веретено из яблони — видимо обломок того самого дерева.
— Похоже, что так, — кивнул я. — Так, Слав, как Ленку будить? — перешёл я к делу.
— Сложно, Кащей. Не невозможно, но… навертела эта мстительница, — махнул Славик рукой и перешёл к рассказу.
21. Путешествие злодея
И рассказал мне Славик, что согласно «оттискам в сети», дохлая Преглупая взяла два Мифа — про «спящих красавиц». И ещё понакрутила «для надёжности», увязав яблоко, веретено и чёрта в ступе в одну мешанину.
И это было одним из основных факторов, почему Ленка жива: небывальщину колбасило от «вариантов развития Мифа», соответственно, был избран вариант «зачарованного замка». Но этот вариант мы тоже похерили, не уснув и не дав затянуть себя «терниями».
Но вот разбудить Ленку, в которой после укола веретеном в дикой мешанине бурлил некрос и витал очень непросто.
— Первый вариант — каноничный, лесной. Как в сказке, — невосторженно выдал Славка.
— Ну, поцелую, куда деваться, — пожал плечами я. — Жена и всё такое. Мне можно.
— Эммм… Кащей, я про настоящий миф, — закатил глаза ушастый.
— Типа не отцензуренный? Ну ладно, ради дела можно и вдуть, — мужественно принял решение я.
Ну, отдаёт некрофилией, конечно. Но почему бы и «да», ради пользы дела? Можно даже не на пол, хех.
— Кащей. Там сказка несколько… в общем: красавица лежала в лесной избушке или гробу годы. А принц, а потом король её регулярно навещал и трахал. И проснулась она не от этого.
— А от чего? — несколько офигел я от «охренительной сказки».
— Её один из двух детей за сосок укусил, в процессе кормления.
— Шопля? — выпал я в осадок. — Блин, это хрень безблагодатная! И я вообще — детей-то иметь смогу? — задумался я.