На что рассчитывали ловцы — понятно. Выбить с байка относительно лёгкие тела. Ну и затупили. Байк не ехал, а летел и въехал в сетку на трёх сотнях. А в итоге — ломая ветки, ловцуны встретились над бревном, болтаясь на кожаных тросах. Орки, однако.
— Здрасти, — развернул я байк с доброй улыбкой, разрывая сети.
6. Зелёные верволки
Пара орчин, которыми посшибало немало веток, да ещё и приложило друг об друга — выжили. Я даже несколько удивился — инертная масса нас и байка на трёхстах километрах была огого. Ребяток выдернуло из леса и дальше целенаправленно йопало об ветки и друг друга — а они даже не наглухо вырублены, так, грогги. Стоят в обнимку, покачиваются. Живучие, однако.
И одежда на них, блин, характерная. Косые молнии кожанок, толстая кожа несгибаемых жилеток, завязки по лампасам кожаных же штанцов. И мотоботы. И банданы.
Орки-байкеры, блин. И, судя по выходящим из леса, используют верволков в качестве байков. Как непосредственно, с седлом на приземистых, явно изменённых тварях, так и в виде этаких «пролёток»-трёхколёсок. Аналог трайка с диванчиками, которые были заняты шестёркой девиц.
И одна орка как раз и была звероводом, причём чертовски сильным: не контролить, а изменять метазверей могли единицы, как сообщила Ленка. Ну, сотни на планете, из ей известного, что чертовски мало.
А тут… ну, впрочем, а кто сказал что эта девица должна звероводить говядину-свинину? Вроде чего-чего, а голодающего народу я ещё не встречал, разве что голодали когда-то. Так что хочет создавать «байки» — дело её. Если бы эти байкеры на нас не напали, прервал я свои не очень уместные мысли.
А по делу — верволки, пятнадцать. Это неприятно, мне их душить долго. Можно просто свалить — нас не догонят, а дорогу никто не перекрывает. Но как-то… неохота. А охота понять, что этим орочьим байкерам из под нас понадобилось, ну и по обстоятельствам учинить справедливость с занесением.
— Шаман, сильный, — подсветился один орк-маг на визоре.
— Жертвенный? — уточнил я.
— Похоже — да, очень сильный.
Вот чёрт знает: байк прикрыт вполне мощными защитами — Славка постарался. Притом Ленка рогаткой работать может, в общем — спрошу, окончательно решил я.
— Драпаем или вваливаем? — оттекстил я.
— А что ты хочешь?
— Ну мне — интересно.
— Мне — тоже.
— Тогда по ногам и рукам, если что.
— Угу]:->
— Вот, правильное выражение твоей вредности, — оценил я.
— Готовлюсь:-р
И Ленка закопошилась за спиной. А шаман топал к нам, неспешно и пафосно. И неправильный он был какой-то шаман. И внешне — ни домиков духов, ни висюлек. Это, конечно, не обязательно: Ленка тоже не носит с собой «шаманский бубен». Но странно для «сильной шаманы». И ощущение в небывальщине… духи были, но какие-то… агрессивные и бешенные. И от шамана тянуло мордобоем, а не духоватостью.
Дотопал неспешно, положил лапы на пояс, зыркнул на меня.
— Мне нужны твои деньги, кожанка и мотоцикл, — брутально и бессердечно выдал он.
— А кожанка тебе на кой? — заинтересовался я. — Она на такого кабана не налезет.
— Ну а что мне было говорить?! — возмутилась орчина.
— Мог ограничится деньгами и байком. Всё равно не отдам, но хоть звучало бы не так по-идиотски.
— Ты меня ещё поучи! — бешено выпучил буркалы орк.
— Лень, — отмахнулся я. — Вы вообще — кто такие?
— Робингуды, блин. Отнимаем у богатых и оставляем себе! Деньги давай, и так уж быть, вали.
— Фиг, — продемонстрировал я дулю. — И вообще — с чего ты взял, что у меня есть деньги?
— Про то, как ты горюновских ограбил…
— Шта? — немного удивился я. — Ты башкой не бился?
— Ты ещё скажи, что за ерундовую работу, обманом, не вытянул десятку кусков!
— Два высших упыря — мелочь, кто бы спорил, — ехидно оскалился я. — Развели вас горюновские, видимо — рогач этот жирный.
— Так, — задумался орк. — Ты — не врёшь, — тыкнул он в меня пальцем. — Женя же звиздобол известный, но он слово дал.
— Он их похоже много надавал, и всё врал, — отметил я, на что орчина криво усмехнулась.
— Ладно, понятно всё. За нападение… извиняюсь. Но они за него ответили, — многозначительно посмотрел орк на продолжающих покачиваться в обнимку ловцов.
Блин, а они вырублены, а не в грогги. И стоят, не падают. Первый раз такое вижу.
— Ладно, давай смахнёмся и разбегаемся, — похрустел костяшками шаман.
— А зачем? — недоумённо высунула физиономию из-за плеча Зелёнка.
Да и я чё-та не понял. Ну, вроде не совсем бандиты, расслабились, подтягиваться перестали. Да байкерня обычная, не бандитствующая, а так, наполшишечки. Хотя шаман прокачан жертвами… Но всё равно — в целом вроде нормальные ребята. И нахрена мне с кем-то смахиваться?
— А потому, зелёнка, что мне надо. Ставку примешь? — обратился он ко мне. — Ну чтоб не совсем по-глупому выходило.
— Секунду. Духи? — уточнил я.
— Они, — оскалился орк. — Смахнуться надо, если позвал, а то весь мозг выедят.
Так, это выходит, что этот орк — шаман мордобойного типа. И прокачка у него, в принципе, может быть без жертв — если я правильно интерпретирую, от духов разит «жаждой боя», а не «убить-сожрать».
— Давай деньги поставим. Немного, чтоб было, — сполз я с байка.
Зелёнка на водительское место передвинулась, держа терминал и рогатку не наведённой, но под рукой. Ну и правильно.
Так-то можно было и послать ребятушек, но интересно. Да и ностальгия, да и вопрос с связью с Горюново интересный.
А я байкерские тусовки знаю — после мордобоя прям небывалое дружелюбие. Тут, конечно, орки, но вроде у них видовых злобств не наблюдается. Только личные, если дрянь-человек.
Ну и Зелёнка, в общем, практически в безопасности. У нас байкеров-бандитов особо никогда не было, а сейчас народ пырится… ну с интересом, довольно благожелательным.
Оттекстил я это Ленке, демонстративно разминая кулаки. И ухмыльнулся совершенно искренне: я дрищ-дрищём, на голову ниже орчины, раза в полтора, а то и два поменьше в плечах. А в его верхнюю хваталку две мои нижние ходилки влезут.
Впрочем, тут не «масса на массу», хотя и масса у меня в полтора центнера, не намного меньше орка.
Тот постоял, слегка приподнял руки, и танцующей походкой, именно танцующей, а не прыгающей, как боксёры, двинулся ко мне.
Это чего енто за стиль такой, озадачился я, и еле успел ребром ладони врезать по сгибу локтя змеёй метнувшейся мне снизу руке.
И откинул меня на пару метров, мастер единоборский, блин, оценил я. Впрочем, мастер хоть и морщился, но на его клыкастой роже появилась очень знакомая улыбка.
— Повеселимся! — счасливо улыбнулся он.
— Повеселимся, — согласился я, скалясь.
И тут один из духов, вращающихся вокруг орка и завывавший мыслеэмоции о бое и победе, всосался в тулово орчины. А тот стал несколько более небывалый, именно так. Ещё раздался в плечах, глаза натурально засияли.
И рванул он ко мне, опять своим диковатым стилем, с хлёсткими ударами снизу. Вот вообще — ни захватов, ни ударов кулаками. Удары снизу и хлёсткие, в подкинутого противника.
И начал складываться, на моё удивление, пат. Я несколько раз пытался отсушить орчине руки и ноги на встречных ударах — вот вообще с нулевым эффектом. Это с учётом того, что у меня удар кулаком, да и ребром ладони — молот, как он есть. В Стальном на стройке не раз убеждался, да.
Нет, ну можно было бы… Хотя — нужно, дошло до меня. Удары по мне вроде и неопасные, но тросам явно не нравятся. Гудеть начинают гневно, и тут уже не важно: ущерб, который я не замечаю, либо «боевое безумие» на них передаётся. И то хреново, и это нехорошо. Так что надо эти танцы кончать.
— Кащей, надо заканчивать! — появилась надпись на визоре. — Эфир бурлит, что-то нехорошее.
— Я ЧУВСТВУЮ, — оттекстил я в полете, пинаемый орчиной. — Спасибо, что отвлекла.
— Упс…
Но упсы упсами, а заканчивать и вправда надо. Орчина, с радостным оскалом, вымахал метров до трёх, раздался в плечах до полутора, сиял буркалами этаким голубоватым цветом. И соотвествующее гало было вокруг его управляемо-одержимой персоны.