И визор отобразил схему-карту этакого болотного языка. Вообще, реально на язык похож. Ну да ладно. Точки этих снепперов подсвечивались, было их десятка три, раскиданных по площади. А вот в паре километров от холма, в километре от конца языка, была какая-то лютая куча. Видно, оставшиеся две сотни.
— Логово, видимо, — задумчиво протянул я. — Даже удобно, но странного-то чего? Много их, конечно. Только болото им привычно, но и в лесу им охотиться ничего не мешает, насколько я понимаю. Так?
— В плане охоты — да, но вроде бы неохотно выходят, — подтвердила Зелёнка, помигав тремя одинокими точками неподалёку от языка. — Не в том дело, видно, Трифон не отобразил, надо с компом пошаманить.
— Пошаманить с компом — дело хорошее. А в чём дело-то?
— Да понимаешь, — уже голосом оповестила Зелёнка, спустив доску ко мне, — такое ощущение, что там, в скоплении — манок. Похожий на эти пугалки. Тот же принцип огранизации эфира.
— Ну, тоже надо было у Дарьи узнать, — прикинул я. — Может специально, чтоб не разбегались…
— Уже узнала, — показала язык Зелёнка. — Сеть. И она не настолько «тяжёлая», как ты. Хотя непривычно, — помотала ногами Ленка. — И если бы не работала с тобой — вряд ли бы достучалась.
— Натренировалась на Кащеях, — констатировал я.
— Вот да, — надулась Зелёнка.
— Что — «да»? Не они? — ехидно уточнил я.
— А ты как думаешь?
— В общем — понятно, конечно. Но могла и сказать. Ладно, пойду проверю, что там за манок.
— Я сверху. И Кащей, я вот прикинула, тебе с ними не слишком просто будет. В общем, посмотри сам, если тяжело будет — вскидывай, я рогаткой поработаю. И лучом, посмотрим как сработает.
— Угу, — угукнул я, не став говорить, что потом — сверху я.
Чего говорить, когда можно сделать, хех.
Ну и, расплетя ноги и часть пуза в тросы, стал по мху этому осьминожить. В принципе — неплохо выходило, не проваливался. Правда, скорость не спринтерская, но что поделать.
Приближаюсь я, значит, к ближайшей ящерице, тут сверху щелчок, вспышка небывальщины, и выкатывается буквально колесом этот снеппер. Судорогой сведённый и помирающий, с болтом торчащим — даже не вошёл в плоть толком, видно, и вправду особо прочный.
Ну такой, чем-то на тиранозавра похож, только морда более острая и буркалы побольше. И всё-таки «птичьего» типа, а не прямоходящего. А так — ящур как ящур. Небывальский.
Ну да ладно, осьминожу к следующему. Опять щелчок, зверёк бьётся и дугой выгибается, подыхая. Это, похоже, вчувствовался я, Ленка на «спазм» болты обматерила. Зверюшки мускулистые и сами себя спазмом кончают. Ну, неплохое решение, умница она у меня, отметил я, заосьминожив к третьему… тоже подбитому вредной снайпершей!
— Ленка, блин! — праведно возмутился я. — Дай проверить, как я на зверушек действую!
— Летально:-Р Но прости, увлеклась немного. Хорошо я придумала?
— Хорошо, хорошо. Умница ты у меня, — похвалил я вредину, осьминожа к следующему ящуру.
Ленка добычу мою тырить не стала, а снеппер ко мне кинулся, забавно переваливаясь, но ощутимо быстро. Подпрыгнул, напружинив лапы — видно, прыжком охотятся. И не стал прыгать. Приземлился, стоит, башкой по-птичьи вращает, осьминого-Кащея разглядывает.
Ну а я его затросил по-быстрому. И блин, прочный, скотина! И шея толком не ломается, в три оборота пришлось вращать, до этого — трепыхался, зверюга такая. И сильный, вдобавок. Я, безусловно, тросами пересиливал, но усилия ощутимые на удержание. Пробой шкуры и плоти — вообще траты людоедские энергии.
— Неудобные какие, — посетовал я. — Лен, вибрация их возьмёт? — уточнил я, прикидывая.
— Можешь попробовать. Но по моим прикидкам — вряд ли. Вязкость высокая, мозга толком нет — несколько центров и позвоночный ганглий.
— Попробую всё-таки, — решил я.
Попробовал — ни хрена. Вибрация извне любой силы — вибромассажор тварюкам. Внутри — рвёт неподатливую плоть, но смысла особого нет — и так, и так «пробой» нужен.
Нет, вполне убиваемые и не особо опасные твари, даже тонкий трос не перекусил, я проверял. Но даже не прочные, а именно вязкие. Запредельно. И убиваются хреново, это мне не резню в логове с непонятным манком устраивать, а унылое шеесворачивание.
Попробовали, как Ленка предложила, с рогаткой. Ну… так себе, прямо скажем. То есть болты с гоблинским матом работали без вопросов. А вот луч смерти — так себе, на удивление. Видно «эфирное свойство» тварюк с его «свойством» конфликтовало.
И на одну тварь Ленке выходило два, а то и три залпа, раз в три секунды. Притом, что я тварь тросами держу.
В общем — шеи ломать примерно столько же выходит, без акробатики не по делу. Только с акробатикой по делу.
— Блин, Лен, такими темпами у этого манка надолго застрянем, — констатировал я после десятого снеппера-одиночки.
— Ну да, не знаю, что предложить, — последовал ответ. — Я их поизучала. Единственное, что могу сказать — они водные. Точнее, очень на влажность завязаны. В сухости долго дышать не смогут.
— Это, получается, поэтому они в болоте толпятся, — сделал логичный вывод я.
— Угу. В сухом воздухе через полчаса задохнутся. В лесу — побольше, но от влажности зависит.
— А нам это что-то даёт? — прикидывал я.
Потому как всё что в голову пришло — огонь. Но он и влажность повысит. В общем это свойство… чёрт знает, как его использовать. Но Ленка у меня девчонка умная, и если упомянула — думает. И мысль, и как это свойство применить.
— Убить — не выйдет. Точнее, я не вытяну, — призналась Зелёнка. — Но можно снизить влажность сильно, только нужно много маленьких рун.
— Гвоздей из твоего болта наделаю — нормально? — прикинул я. — И руны, кстати, могу сразу сделать. Или ты их рисовать должна?
— Не обязательно. Давай сделаем, — изящным пируэтом доски приблизилась Ленка, обогнув корявую крону корявого деревца.
— Я — не против, — принял я болт, разглядывая в визоре каракули, которые там накарябать надо. — Но…
— Не скажу!!! — аж покраснела Зелёнка. — Там… мат сплошной! Не знаю такого на русском! И писать не буду, — аж отвернулась она, лапки на груди сложив.
— Да фиг с ним, — заржал я. — Мат и мат. Я о том — а нахрена это вообще, если не помрут?
— Э-э-э… — зависла Зелёнка, развернулась и стала с деловой мордочкой загибать пальцы. — Медленнее станут. Слабее. Не будут бегать, да и умирать будут быстрее — ослабнут.
— Ну, в общем, смысл есть, — подытожил я, на что Зелёнка энергично ушами помахала. — На, — протянул я гоблинше кучку стальных заноз.
— Угу, это я сейчас, — приняла связку Ленка. — И хозяйка эта дурацкая. И ящерицы противные, болото мерзкое… — забормотала она, приходя «в должное состояние духа».
И покапала кровью на занозы. Видимо «ингредиент» необходимый, если не сама корябает. Заживила ранку быстро, а вот запомнить надо. Полезно может быть.
Но и злоупотреблять нельзя — мне Зелёнка живая и здоровая нужна, факт!
В ситуациях, когда нужно много мата, на большом количестве фигулин, окончательно определился я.
И поосьминожил к логову. Ленка, тем временем, на доске фактически взлетела: Славка за «должок» полёт прикрутил. Самолёт, конечно, не выйдет — жрала доска небывальщину ездока, как сволочь. На полёты, в смысле. Но минуты три — Зелёнка, не слишком напрягаясь, тянула, а тут и минуты хватило.
Поднялась над центром-манком, скинула занозы, слегка их подправляя, и сделала этакий «круг» из них, тварей с запасом охватывающий.
Ну и ко мне вернулась, так что двинули мы к логовищу уже вместе.
Логовище было скорее болотом, чем мхом — тварюк копошилось много, мох они поодиночке не проминали, а тут — в труху размололи. Но, что делать, блин. И тросы — не пачкаются. Так что под пощёлкивание рогатки, вкатился я на эту болотную поляну.
И долго, нудно, давил тварюк. Часа два, вскоре полностью перейдя в тросы. Вот просто нудная работа, но в целом — не лишняя и нужная. И заказ, да, подбадривал я задолбанного себя. Ленка раз в секунду из луча смерти постреливала, болты у неё за первые четверть часа кончились. Но не слишком это помогало, да и меня опасалась задеть. Но — при деле, и вообще умница.