Ну да не суть, показал гривну, распорядился садиться и рассказывать. Девчонка начала отмазываться клиентами, но ехидный взгляд на пару компаний её переубедил.
В общем, в пять минут вывалила она «общие данные», прихватила денежку и ускакала.
И Ленка маску сняла. Посмотрела вслед официантке ехидно, на меня, хотела начать вредничать, но просто улыбнулась. И стала рассказывать.
26. Интересный сон
В общем, выходило, что пришли мы не столько в логово приключенцев. Это реклама и прочая фигня. А по сути — переговорная для наёмников. Причём, официантка поливала словами нехорошими, а Ленка проверила адресно — и оказалось, есть аналогичная контора «охотников за монстрами» и караванных охранников. Тут же, в Дегидрате — в основном, «люди против людей», скажем так. В сети раскрутились, но, например, клиенты, которые в кабак подвалят к вечеру, нам даже теоретически ничего не предложат. Самое приличное — охота на разбойников, да и то… редкость. Захваты, агрессивные переговоры, которые разборки — вот хлеб местного наёмничества.
— В общем, зря припёрлись, — заключил я. — Но хоть на персонажа фольклорного полюбовались, глаза бы его не видели. Вот не думал, что в этой сети столько мусора, — хмыкнул я.
— Вообще, Кащей, ты тоже персонаж… — начала вредничать Зелёнка, посмотрела на мою кислую физиономию и перестала. — А насчёт помойки. Вот смотри, раньше сетка была упорядочена, компьютерная.
— Помойка, — отрезал я.
— Так, а не совсем. Поисковики фильтровали сайты, найти их можно только через поисковик. Упорядочена, Кащей.
— Ну, если глобально смотреть — да. Но та же небывальщина — врать же не стоит.
— А местные и не врут. Играют словами и смыслами. У них один раз заказ на защиту от нечисти сделали — а это уже упоминается как регулярное дело. Не прямо, но…
— Понял, — понял я. — И это только тут, в Весёлом?
— По-моему — да. Просто смысла нет сетевым операторам из Европы или Азии такие кружева выкруживать. И в Стальном более-менее честно. Не всё в сетке объявлений есть, но честно. Я потому и… ну, повелась, — призналась Ленка. — Не подумала что…
— Рекламный спам, — заполнил я заминку.
— Угу.
— Ладно, в любом случае — посмотрели и посмотрели. Но вообще — что-то мне перестало быть тут интересно. Даже наполшишечки, — признал я.
— В весёлом городе? — уточнила Ленка, на что я кивнул. — Да, мне как-то тоже. В Берово?
— Давай в магазинчиках не из весёлого посмотрим, может, будет что интересное. И топик тебе надо компенсировать. Кикиморам на поругание отданный.
— Я — за, — довольно замотала ушами Зелёнка.
Кто бы сомневался, про себя отметил я. По магазинам — и не сходить? Да не бывает такого, хех.
Но вообще — неинтересно в этом весёлом. Скучно скорее, в общем — понятно что тут «теневики» округи собрались, не в смысле воротил, а именно людей. Комфортно, клиенты за их услагами сами приходят. Не совсем бандиты, но наполшишечки — вполне. Бандиты совсем — не в городе нанимателей ждут, а бандитствуют в поте лица. Свойство у них такое, специальное, мудро подметил я.
В общем, допили мы с Зелёнкой пиво, да и попёрлись из весёлого. На руки не далась, полетела на доске, что и неплохо.
И стали мы объезжать «чистые» торговые дома. Блин, там была лавка грибных… ну, древесных ельфов, гыг. И чем торговали — понятно. Но с парой дивьих на входе, шильдой о «гарантии безопасности посетителей», хех.
Но в общем — просто магазины, скорее лавки. Ленка барахла немного (на удивление немного, но призналась, что не барахольщица и, по факту, так и выходило) прикупила. Гораздо больше мы оставили на материалы, причём вдвоём. Я металлов прикупил, для стрелок, тренировки, да и вообще не лишний. А Ленка в нескольких лавочках всякое колдунское. Причём одна из лавочек — гоблинская. С шаманством «условно-нормальным», без резни и прочей веселухи.
И вот как-то особой шлюховатости за гоблиншей-продавщицей я не углядел. Пошушукалась с Зелёнкой, похихикали. Какие-то перья, небывальщиной фонящие, Ленке припёрла (домики духов, как оттекстила мне на визор подруга).
Ну, в общем — местные дурачьё и свинотрахи, окончательно поставил диагноз я.
И вот, едем мы к Траку, без особого сожаления покидая Быстрый. Я так и не мог сформулировать, что сам от этого городишки ожидал, но от этих ожиданий он меня прекрасно излечил. И Ленка к отъезду с оптимизмом относилась, факт.
А у Трака — натуральный табор. Ну, не совсем, конечно, так: не табор, а караван, на десяток кибиток. Не у Трака, а на обочине, метрах в ста.
Ну стоит, в паре километров от Быстрого, так что почти уверен — к нам. Я даже байк остановил не доезжая и к Зелёнке обратился:
— Это у нас кто? — потыкал я в припаркованные телеги.
Кстати, уже с места стоянки было видно, что все, кроме одной, кибитки были запряжены лосями.
Эти метазвери были аналогом единорогов, но выгодно отличались от последних размером и боевитым нравом. Ну и рогов побольше, да.
При этом, невыгодно отличались несъедобностью: жёское и не слишком вкусное мясо можно есть только с голодухи. И так же проигрывали в плане разведения — в неволевроде не плодились, отлавливались звероловами из каких-то малых народностей. Последние бродили по окрестным лесам, и лоси были их основным бартером с «цивилами» поселений.
А вот кибитка с единорогами была подозрительно знакома. Только начал я вспоминать, как Зелёнка озвучила:
— Гномы, тридцать один. И наш знакомый, Вася.
— Художник-порнограф? — хмыкнул я.
— Угу, — кивнула Ленка.
— Так, ну спрашивать, что им из под нас понадобилось — я у тебя не буду, — мудро решил я. — Подъедем.
Подъехали, и к нам подвалила парочка из хмурого гнума и Васи. Впрочем, гнум был хмур, как и прочие окружающие гнумы — морды лиц у десятка коротышек вне кибиток были похоронными. Вася был как обычно, когда не показывал свои сношательные картины, то есть кланялся, глазки пучил и лапки складывал.
— Здравствуйте, Ваше Бессмертие, здравствуйте, Елена, — мелко закланялся он.
— В моём случае — сомнительное пожелание, — хмыкнул я. — Но в общем — тебе тоже не шибко смертельных хворей.
— Привет, — помахала Ленка рукой.
— Что надо, кто такие? — уставился я уже на хмурого гнума.
— Семёныч я, Олег Семёныч, — хмуро, но с некоторой надеждой буркнул он. — Вожу караваны от Самоцветного к Стальному, — аж подбоченился он. — Этот мазила трындит, — тыкнул он в изображающего поражение в самый эстетизм Васю, — что вы охеренно с нечистью и нежитью справляетесь?
— Зелёнка, Кащей, — представил я нас. — Не знаю, трындит или не трындит. Тебе Семёныч виднее, — задумчиво протянул я.
— Э-э-э… ы-ы-ы… — испытал некоторые затруднения гнум. — Вот хрень-то! — пожаловался он. — Поможете?! Не обидим! В разумных пределах!
Я аж заслушался и залюбовался — этот комод на ножках тремя фразами, в секунду умудрился изобразить: сиротинушку, человека с серьёзными проблемами и, наконец, склочного жадного коротышку.
— А что у вас случилось? — заинтересованно пошевелила ушами Зелёнка.
— В принципе — нечистью и нежитью занимаемся, — нейтрально уточнил я.
После чего, дополняемый очень эстетически-чувствительными вставками от «этого рисовальщика похабного». Правда, глазками Семёныч маслянел, так что к порнографической живости приобщился, шалун бородатый, факт. Это даже сквозь хмурость и прочее видно было, а с чего хмурым быть, прямо скажем, было.
Самоцветное — добывающее поселение на юге, не сильно обширное, но добывает что-то редкое и полезное, на детали я трясти Степаныча не стал, пока.
Так вот, собирается раз в три месяца караван и телепается вдоль хребта, плюс-минус, до Быстрого, по пути захаживая в прочие селения. Те и свои шлют, да и есть способы коммуникаций, от реки до пакости летучей — но лишний караван не лишний.
И наш знакомый Вася к ним прицепился, привнося в тяжёлый шахтёрский быт радость живописной эротики и порнухи.