— Держать оборону! — прорычал он. — Используйте ангелов хранителей и длань света!
Лес залило ярким светом. Паладины воспряли духом и сразили трёхглавого скелета и суккуба. Казалось ход боя переменился, но на поле брани возник и начал безжалостно истреблять паладинов рыцарь в чёрных доспехах. Орудуя парными клинками из осквернённой стали, он быстро сокращал их здоровье, а финальными атаками буквально расчленял. Бил так, словно пытался призвать кровавый дождь. Желая спасти своих людей, командир паладинов бросился ему навстречу, но глазом моргнуть не успел, как рыцарь обратился стаей летучих мышей и оказался у него за спиной. В это мгновение командир ощутил дыхание смерти, от которой его спас пассивный навык. Клинки устремились ему в затылок, но ударились о щит из света. Командир с разворота отмахнулся молотом, но промазал. Рыцарь просто подался назад и тут же контратаковал. Резкая боль в груди командира не позволила отразить следующий удар.
— Я так просто не умру! — прокричал он и надрывая мускулы принялся размахивать тяжелым молотом.
Каждый его удар сопровождался яркой вспышкой и наносил рыцарю в доспехах от 20 до 30 тысяч урона за раз. Лишь очередная боль в груди заставила его остановиться. Рыцарь в чёрных доспехах исчез — растворился в воздухе, а вместе с ним пропал и командир паладинов. Оба появились на поле боя через несколько секунд. Ноги паладина рухнули на землю отдельно от тела, а его верхняя часть оказалась в руках у рыцаря, который с жадностью вгрызался ему в шею, а увлёкшись и вовсе оторвал голову.
— Довольно! — донеслось со стороны и с того же направления в челюсть Эльдмана угодила чёрная молния.
Вампир лишился половины лица, но буквально за несколько секунд та восстановилась из нескольких летучих мышей, в которых обратились разбросанные по земле остатки челюсти.
— Диартемис велел запугать их, а не убивать! — прозвучал гневный голос Нефиуса. — А вы что сделали?! Неповиновение своему чернокнижнику может обернуться для вас возвращением в могилу.
— Да как ты смеешь нападать на моего господина! — взбесилась Сильвина. — Убью чернь!
Её цепи тут же устремились к Нефиусу. Седой мертвец отразил крюки своим копьём, но на этом атака не закончилась. Цепи словно ожили и попытались пронзить его с разных сторон, но раньше, чем крюки коснулись плоти, из копья Нефиуса вылетела и ударила Сильвину в живот чёрная молния. Опасные крюки отлетели в ту же сторону, что и их хозяйка.
— Я конечно немного увлёкся, — высасывая последние капли крови с оторванной головы, произнёс Эльдман. — Но разве мы не добились своего?
Он с интересом поглядывал в сторону ещё живых паладинов, которые сбились в кучу и якобы держали оборону.
— Тех, кто прямо сейчас сложит на землю оружие мы оставим в живых, остальных же разорвём в клочья и съедим!
Уставшие, больные и израненные паладины посмотрели на голову командира в руках вампира, а затем на Нефиуса, в котором признали некогда павшего в бою паладина. Его уровень и запас здоровья не шел ни в какое сравнение с их возможностями. Не в зависимости от того, насколько храбро они будут сражаться, бой уже проигран. Щиты, мечи и молоты посыпались на землю практически одновременно.
— О чём я и говорил, — раскрытой ладонью Эльдман указал на паладинов. — Они напуганы и всё ещё живы.
— Пускай и так, ты всё равно перегнул палку, — Нефиус хоть и был нежитью, не терпел, когда страдают невинные, а в особенности те, с кем он вырос и сражался плечом к плечу.
— Где Анна? — спросил Нефиус у паладинов. Вместо ответа они продолжали таращится на него.
— Говорите, если не хотите стать нашим ужином, — глаза Эльдмана переливались зелёными огнями, от чего он оказался ещё опаснее и страшнее. — Где жрица света? Она в этом лесу? Ждёт вашей команды?
— Её с нами нет, — взял на себя храбрости ответить раненный в бок мужчина.
— Тогда где она? — потребовал более четкого ответа Нефиус.
— Мы не знаем. Она может быть где угодно, — ответил паладин. — Мы вместе покинули Скарнаган, но с нами она не пошла.
По приказу Ричарда семнадцатого Женгроя лишили власти, дома, одежды и вывезли его за границу маяков последней надежды. Женгрой не боялся унижения и смерти, но допустить чтобы Скарнаган пал, он не мог, поэтому до последнего твердил, что враг уже переступил порог, но паладины его не слушали. Из всех людей, что занимали пост советника короля, Женгрой был самым мерзким. Вечно был всеми недоволен, подозревал в измене, всегда находил к чему придраться и за что наказать. Именно поэтому вместо того, чтобы прислушаться к его словам мужики скалились и злорадствовали — дескать Скарнаган живет по древним законам, главным из которых является воля короля. И если король сказал умирать, то нужно умирать. Чтобы Женгрой не умер от голода, а уж тем более не вернулся назад, паладины оставили на его запястье глубокий порез и выставили за границу.