Войска Врангеля были слишком слабы, чтобы долго противостоять Красной армии. В истории утвердилось представление о том, что построенные под руководством французских и английских инженеров укрепления превратили Крым в неприступную крепость. Это не так. В ночь на 8 ноября 1920 года части Фрунзе обошли укрепленный Перекопский вал через Сивашский пролив. К концу дня заняли Литовский полуостров и зашли в тыл к белым. В ночь на 9 ноября, боясь окружения, белые отошли. Иначе говоря, бои за Крым шли всего сутки. 10 ноября сопротивление практически прекратилось. Белая армия потерпела поражение.
Союзники предложили принять всех, кто бежит от большевиков, на территории разгромленной в Первую мировую Османской империи. Последний дружеский жест Антанты в отношении русских солдат и офицеров, с которыми вместе сражались в Великой войне. Но это означало покинуть родину.
«Холодно! — вспоминал один из тех, кто прощался тогда с Россией. — Дико завывает ветер, он то утихает, то с новой страшной силой бьет в лицо, проникая в самую душу, от его диких завываний и на душе становится пусто, тоскливо. Вокруг поля, поля, они набухли от нескончаемого осеннего дождя и стали какими-то черными и грустными. Почему всё так тоскливо, почему? Потому что мы — сыны могучей России — покидаем свою дорогую Родину. Под копытами конницы хлюпает грязь, моросит дождь, впереди, во главе штабного конвоя, бьется изорванный флаг. Прощай, дорогая Родина!»
Врангель принял решение вывезти армию полностью, а также всех, кто пожелает эвакуироваться. Мобилизовал флот.
Спустя много лет один из тех, кто предпочел остаться, Борис Алексеевич Трофимов, рассказал о последних днях белой армии: «На севастопольском пирсе строились уцелевшие после сражений части, чтобы грузиться на корабли. Я предавался размышлениям: ехать в неизвестность или остаться в России, ждать смертного часа или угодничать перед новой властью? Пароходы, крейсера и миноносцы уходили в открытое море. 14 ноября опустели причалы, только отдельные группы солдат грелись у костров, поджидая вступления в город передовых частей красных. Вдруг где-то в отдалении послышалась музыка, а затем из-за поворота улицы, спускающейся к пирсу, появился духовой оркестр, и появились первые ряды всадников. Я снял погоны, кокарду, ордена и вышел на улицу, чтобы смешаться с толпой».
Другие не решились остаться. Боялись большевиков. Предпочли покинуть Россию. Последние суда оставили Крым на рассвете 15 ноября 1920 года. Из Крыма и Новороссийска на 126 судах эвакуировали около двухсот тысяч человек. Точные цифры установить не удалось. В мае 1920 года в Константинополе образовали справочное бюро, дабы помочь родным найти друг друга. Зарегистрировали 190 тысяч имен. Из них примерно 40 тысяч были солдатами и офицерами белой армии.
Двадцатого ноября Кутепов, на котором лежала главная ответственность за эвакуацию, был произведен в генералы от инфантерии. Больше ничем Врангель не мог отметить его заслуги. На внешнем рейде в Мраморном море встала огромная русская флотилия. Беженцы сошли на берег. Началась новая жизнь. Позади революция и война. Впереди бедность, бесприютность и неизвестность.
Гражданские беженцы разместились в окрестностях Константинополя и в самом городе — в казармах и общежитиях. Город заполнился русскими.
«Странную картину представлял Константинополь в эти дни, — вспоминал бывший начальник Петроградского охранного отделения жандармский генерал Константин Иванович Глобачев, — он точно был завоеван русскими, наводнившими улицы города. Большинство беженцев были бездомны, ходили в поисках заработка, продавали на рынках и на улицах те немногие крохи своего имущества, которые им удалось вывезти с родины, валялись по ночам на папертях мечетей, ночевали в банях».
Казачьи части отправили на остров Лемнос и на французский берег Мраморного моря — в Чаталджу. 1-й армейский корпус генерала Кутепова, кавалерийский корпус генерала Барбовича и артиллеристы высадились на залитое дождем пустынное поле на полуострове Галлиполи. Это название, прежде мало кому из русских людей известное, войдет в историю. Здесь после разгрома турецкой армии квартировал батальон черных сенегальских стрелков французской армии.
Свадьба в Галлиполи
«Пароходы, грязные, накренившиеся на один борт, облепленные серыми людьми, стояли на рейде. Измученные, озлобленные люди прибились к суровому берегу. Французы любезно передали Кутепову верховую лошадь — и верхом, под моросящим дождем, он проехал в ту долину, которая в шести верстах от города должна была стать нашим пристанищем. Он застал там голое поле, покрытое жидкой сметаной грязи.