Юноша лег на спину, чувствуя под спиной холодный металлический пол и, вытянув руки вверх, нащупал в полумраке небольшой кладовки замок. Он согнул проволоку так, как это требовалось, стал наощупь просовывать ее в замочную скважину, весь истекая потом от волнения. Второго шанса у него наверняка не будет, и Техей это понимал.
И, наконец, щелчок — замок со звоном упал на пол и Техей замер, прислушиваясь к звукам снаружи — не потревожил ли кого? Убедившись, что все тихо, горбун выскользнул из клетки, стянув с ног звенящие ботинки, и тихо, крадучись, поплелся к выходу. План в голове созрел уже давно, осталось только его исполнить.
Снаружи, в коридоре, уродец жался к холодным, покрашенным на половину высоты потолка в зеленый стенам, прислушивался к каждому шороху в опустевших, гулких помещениях. Он медленно, стараясь ступать сперва на пятки, крался по коридору, понимая, что если кто-то услышит его, то ему будет попросту некуда спрятаться. К счастью, когда впереди послышались шаги, Техей увидел впереди тележку уборщика, заставленную кучей флаконов с едкой химией, которая, впрочем, не помогала вывести въевшуюся в бетон кровь. Техей спрятался за ней, зажмурившись и стараясь даже не дышать, надеясь что в полумраке пустого коридора его не заметят. В его сторону шли двое, что-то громко обсуждая — они говорили о политике, о религии, о каких-то там "аэритах"… Все это не волновало юношу, и он, как только двое свернули за угол, в столовую, куда горбуна не пускали, вышел из-за укрытия и поплелся дальше.
Сердце в его груди колотилось как ненормальное, он понимал, что в любой момент сзади может раздаться чей-то голос, кто-то может заметить его отсутствие. Нужно было торопиться. Успеть до того, как часы пробьют полночь, как начнется новый 26-часовой цикл Плиоса и весь план превратится в тыкву.
Техей побежал. Боком, как уродливая тварь из детских сказок, но побежал. Плевать ему было на то, как он выглядит, на гордость и честь племени — все это неважно. Главное — вырваться из этого ада прежде, чем он поглотит его. Главное — выжить.
— Эй! — раздался где-то вдалеке, за углом, чей-то голос. — Уродец на выгуле? Чего-то его нет в клетке.
— Не знаю… — ответил другой. — Может, наставник его опять по кругу гоняет.
Двое загоготали. Техей вспомнил, поморщившись, как гладиаторы приходили иногда в кладовую по ночам чтобы поиздеваться над ним, потыкать в него остриями мечей, не давая даже нормально поспать. Наверняка сейчас они хотели того же. Хрен там — Техей был уже почти у цели.
— Горбун пропал! — закричал немного погодя наставник. — Арма пропал, уродец! Ищите его! Поднимите всех! Он стоил хозяину больших денег!
Позади, за искривленной спиной, послышался шум. Люди вскакивали с коек, выбегали в коридоры, искали… Но было уже слишком поздно. Тяжело дыша от страха, что Техей почувствовал впервые за много дней, он проскользнул в щель приоткрытой двери морга и запрыгнул в кучу ледяных, мертвых тех людей, нагруженных в самосвал. Он стал зарываться в эту кучу человеческих ошметков, дабы его не нашли, едва не наблевал на трупы от отвращения, но сдержался. А затем — затих. Даже почти не дышал — все-равно воздух вонял начавшими разлагаться трупами, кровью и сладковатым запахом смерти. Лишь мухи и голоса людей, ищущих его в длинных коридорах под амфитеатром разрывали тишину ночи. И, наконец, самосвал, затарахтев старым, требующем обслуживания двигателем, поехал прочь, углубляясь в широкий, пропахший бензиновой гарью тоннель.
Наконец-таки, Техей мог хоть немного расслабиться. Здесь его уже точно никто не найдет. Горбун вылез из-под омерзительной груды тел, весь покрытый трупной слизью и кровью, и прилег сверху, на самом краю кузова, глядя на все удаляющиеся адские подвалы арены. Юноша тяжело вздохнул и принялся повторять маршрут — налево, вниз, третий переход, на перекрестке четвертый слева, в служебную дверь… Снова и снова…
Но долго отдыхать у Техея не получилось. Когда самосвал, полный мертвых тел, выехал на эстакаду, под которой сияли огни человеческого города, позади него зарычали моторы грубых, пышащих черными газами машин. Пленители юноши все-таки догадались, что он сбежал на труповозе, и отправились за ним в погоню, да еще и на нескольких машинах. Техей выглянул наружу, вниз, где проносились с огромной скоростью полустертые желтые полоски дорожной разметки, потрескавшийся асфальт.
Но думать ему не пришлось — на очередной яме самосвал тряхнуло, заднюю ось подбросило в воздух и юноша, что в это время разглядывал дорогу, высунув голову наружу, кубарем покатился по ней, вывалившись из зловонного кузова. Он зашипел от боли, рваный асфальт рвал и царапал его одежду, оставлял глубокие ссадины на коже. Тому, что верх клоунского костюма порвался и слетел прочь Техей, впрочем, был рад.