— Слушай, ну я бы пошел, — пожал плечами хулиган, поглаживая лысую собаку, мирно спящую у него на руках. — Не так много у тебя интересного в жизни происходит.
— Ты издеваешься? — скрипящим, вздрогнувшим голосом воскликнул Техей. — Я человеку руку отсек! Да я теперь из дома носа не высовываю чтоб с его семьей не встретиться!
— Ну-у-у, пф, — Кремнос махнул рукой. — Он сам виноват. В том, что попался, имею в виду. Ни один нормальный петрамант…
— Замолчи ты уже, — буркнул благородный. — Тошно от тебя уже. С собой не сравнивай других.
Кремнос усмехнулся, согнал с колен собаку и выпрямился, заглядывая Техею в глаза с лукавой улыбкой во взгляде. От такого взгляда альбиносу стало не по себе и он отвел взгляд, смущенно спросил:
— Н-ну чего?
— Ты отрицаешь очевидное, друг мой. Факты, я бы сказал.
— Какие еще факты?
— Он ведь не за правосудием к вам, благородным пошел. А воровать. Это в крови у нас, признай.
— Я никогда ничего не воровал, — буркнул Техей, беспокойно разглядывая цех внизу.
— Ну так ты ж найденыш, ясное дело, — Кремнос хлопнул товарища по спине так, что тот чуть не свалился вниз, с трубы. — Вот и не воруешь. А мой дед вот как-то говорил…
— Дурак твой дед, — благородный вздохнул и снова взглянул на записку.
Почерк был слишком уж красивым и аккуратным для плебея. Да и вообще, плебей, пожалуй, такой сложный текст написать бы попросту не смог — во всяком случае в племени петрамантов их знания жестко ограничиваются тем, что необходимо им для выполнения работы. У гидромантов ситуация могла быть иной, однако, все же, вряд ли у плебеев, вкалывающих на гидропонных фермах, есть много свободного времени для того, чтобы выработать у себя такой аккуратный почерк. Из всего этого следовало то, что зовет его никто иной как кто-то из благородных гидромантов — записку принес мальчик лет пяти именно этого племени, не свой.
— Ну а отчим твой что говорит? — спросил, наконец, Кремнос, вырвав Техея из транса.
— Я ему не говорил, — честно признался тот. — Он меня к лекарю водил. Наверное, подумает еще, что я сам это написал, и вообще тогда из дома выходить не буду.
— Чего лекарь говорит?
— Он… — Техей вздохнул. — Да все как всегда. Говорил, что раньше мою болезнь умели лечить, был препарат. Мол, изучено все было еще с тех времен, как люди в космос впервые полетели. Но вот лично он не знает как мне помочь, да и лекарств таких нет. Дал, вон…
Техей потряс небольшой пластиковой баночкой, которую достал из поясной сумки. Внутри трещали какие-то таблетки.
— Кайфовые? — ухмыльнулся Кремнос.
— Витамины, — расстроил его Техей.
Какое-то время они просто молчали. У каждого на уме было что-то свое: Техей думал, идти или нет, а Кремнос планировал в голове очередную пакость. Конечно, мальчик он был не злой, но, как они сказал, в нем бурлила кровь петрамантов, которая (так он, во всяком случае, оправдывался) толкала его на рискованную дорожку преступлений.
— Так, — вздохнул он, не выдержав гнетущей тишины. — Пошли-ка.
— Куда?
— Тебе надо отвлечься, мой белоснежный друг.
Техею это уже не нравилось. Очередная проказа Кремноса грозила еще большими проблемами, а племя и так уже стояло на ушах после сурового приговора местной принцессы. Все спешили побыстрее закончить работу, получить положенное продовольствие, воду и убраться подальше, пока не началось что-то похуже. Что-что, а проблемы петрамантская кровь позволяла чувствовать задолго до того, как они начнутся. Впрочем, тут, может быть, дело в том, что проблемы преследовали это племя постоянно.
— У тебя же плазмак с собой? — спросил Кремнос товарища, когда они спускались по технической лестнице.
— Ручной, — ответил Техей. — Там газа секунд на двадцать.
— Сойдет, сойдет, — ухмыльнулся Кремнос. — Пошли давай.
Техею это уже не нравилось. Да и все, пожалуй, что придумывал Кремнос ему не нравилось — ну не помнит благородный чтобы у этого чумазого парнишки были хорошие, не рискованные идеи. Но эта оказалась особенно отвязной.
— Ну нет, — фыркнул Техей, скрестив руки на груди. — Не я тут поехавший, а ты.