— Да! — без рации, просто в воздух выкрикнули благородные.
— Я вижу перед собой храбрейших мужчин и женщин, каких видел Плиос! Вашу ж мать, да еще и самых симпатичных!
Все хором засмеялись. Красотой петраманты не отличались, а вот самоиронией — очень даже.
— И хер кто сегодня отступит! Стоим до последней капли крови, жжем неблагодарных ублюдков и прикрываем друг друга. Ортеане!
— За семью! — в один голос проревели благородные боевой клич семьи.
Все приготовились. В прохладном, полном влаги воздухе, таком непривычном для кочевников, на минуту повисла мертвая тишина. Лишь отдельные выкрики, голоса слышались откуда-то издалека, из жилых районов гидромантов. Один за другим гасли маленькие огоньки, до этого приветливо освещавшие панельные высотки.
— Что они делают? — Техей прищурился, подкрутил регулятор маски, увеличивая расстояние между линзами.
В темноте двигались фигуры. Как мошкара над трупом, люди сновали туда-сюда, чем-то обменивались, перешептывались, и все в практически полной темноте. Если бы не розоватый свет луны, то не было бы видно и этого.
— Вооружают плебеев, сукины дети… — сплюнул Керон, а затем шмыгнул носом и передал по рации: — Не жалеть никого. Даже ребенок может убить, помните о том, что было в цехе семьи Уменос.
Те, кто были постарше, поняли о чем говорит вождь. Вспоминать о таком не хотелось, но они помнили. И чувствовали, как приливная волна, готовая снести все на своем пути, приближалась к ним.
Топот становился все сильнее, грохот и голоса приближались к окруженной транспортом стоянке петрамантов. И лишь в тот момент, как гигантская турбина перестала гудеть, как гул в ней сменился хриплым, тарахтящим скрежетом, а в водохранилище воды осталось разве что в виде отдельных луж… Тогда толпа, разъяренная и отчаявшаяся, вышла на свет промышленных прожекторов, установленных на технике петрамантов.
Тысячи людей, осознавших свою участь, держали в руках оружие. Весь их мир был в одночасье разрушен, и они требовали взыскать за это с кого бы то ни было, лишь бы утолить свою жажду мести. Кровь за воду — источник жизни этого народа. Без воды не будет пищи, не будет ничего, что могли бы предложить гидроманты соседним цехам хоть за какую-то помощь. Уловители влаги восстановят запасы, медленно, но верно… Но к тому моменту людей здесь уже не останется.
— Их нужно остановить, отец! — Тея кричала на старика, наблюдая за происходящим в подзорную трубу. — Плебеев просто перебьют! Их уничтожат!
— Они уже мертвы… — мрачно прохрипел старик. — Мы все мертвы. Нами пожертвовали.
— Что ты такое несешь?! — воскликнула Тея. Конечно, она понимала его, ее мысли были точно такими же, но она боролась с ними, не желала верить собственным выводам. — Они же..! Они..!
Но было слишком поздно. Взревел морской рог, волна ударилась о железный берег.
Сотни и тысячи людей, что в одночасье лишились всего, что имели, стали напирать на машины, взбираться на них. Петраманты жгли их плазмой, замертво падали, утаскивая за собой вниз, в быстро растущую груду тел, несчастные. Они не были виноваты ни в чем, но кочевники отказывались менять свои жизни на их.
Техей в панике бил плазменным копьем куда ни попадя, и все-равно попадал. Не попасть было просто невозможно. Запах сожженной, обуглившейся плоти бил в ноздри, и мальчик едва удерживал в себе подступающую к горлу рвоту.
— Огонь! — взревел кто-то из благородных гидромантов, и синхронно выпустили железные болты стрелки.
Черная туча чистой, концентрированной смерти обрушилась сверху. Керон отдал приказ, и те, кто успели, защитились щитами — болты пробивали и их, но застревали, не достигая цели. Старик, что курил рядом с Техеем, оказался не столь везучим — болт вонзился в толстую защиту шеи и пронзил ее. Болты были злые, бронебойные, специально для петрамантов, а у самого кончика — засечки, как у рыболовных крючков.
Отвратительные, бурлящие звуки брызжущей из шеи и рта старика крови поразили Техея настолько, что его пальцы будто бы стали деревянными, ему стало душно в тяжелой маске. Он не был неуязвимым. Никто не был. Арбалетчики заряжали свои страшные, подлые орудия, плебеи лезли по телам убитых — кто-то наотмашь ударил по щиту одного из петрамантов, и тот открылся, всего на краткий миг, но и его хватило, чтобы сразу три болта поразили его в грудь.