Когда же лепешка наконец была съедена, а остатки соуса закрыты обратно в пластиковую баночку, Техея вновь принялись расспрашивать о его жизни, о работе и о том, где он был и что видел. В этот раз общение ему давалось уже куда легче — когда в желудке есть хоть что-то, то и языком чесать становится куда проще. Так, например, в легенде Техея появилась история о том, что он не просто инженер смежных систем, а, на секундочку, потомственный инженер. Его отец, отец его отца и так далее и тому подобное — все положили свои жизни на то, чтобы смежные системы Плиоса работали, как часы. Разумеется, что это были за системы он так и не уточнил, но, кажется, Цебей больше и не пытался это выяснить — этот человек, будучи мастером-токарем, знал цену производственной тайне, и наверняка и сам имел десяток-другой секретов, передаваемых в его семье.
Было что рассказать и самому Цебею. Так, например, Техей узнал на шестнадцатом году своей жизни о существовании свободных плебеев — таковыми были, например, те же самые токари или разнообразные пилоты и операторы машин. Конечно, они могли быть и частью племени, но большинство ценили свою свободу и кочевали с места на место как петраманты в поиске работы. Дед Цебея, которого в этой семье почитали чуть ли не как какого-то героя, в свое время выкупил весь их род из цеха, которым управляли электроманты, и с тех пор они путешествуют по Плиосу на поездах и, когда придется, пешком, откликаясь на многочисленные предложения поработать.
— А что ваш дед предложил за свободу? — спросил Техей, отпивая налитый в жестяной стакан чай карак.
— Как что? — усмехнулся Цебей. — Деньги, конечно же! Он тридцать лет копил платиновые комматии чтобы заплатить за жизнь металлом, и вот, пожалуйста.
Техей замолчал, занял рот чаем, пока не умудрился наговорить лишнего. Не стоит этим людям знать о том, что о деньгах как о концепции мальчик знал исключительно по рассказам Эола — у петрамантов все добро распределялось согласно потребностям и справедливости.
"Наверное, мне понадобятся деньги", — подумал вдруг Техей. — "Сколько мне там еще ехать? Нельзя же надеяться, что мне везде помогут."
Поезд, гремя соединениями, проржавевшим листовым металлом, когда-то выкрашенным в оранжевый, несся дальше по темным, узким тоннелям, уходящим все дальше и дальше на юго-запад. Уже из разговоров и рассказов Цебея Техей понял, что ехать им предстоит в лучшем случае пару дней, в худшем — и того дольше. Да и идет поезд совсем не туда, куда нужно было попасть мальчику. Вместо этого конечный пункт назначения находится в нескольких сотнях километров южнее того места, в которое направлялся Техей — уже по картам атласа, когда все легли спать, мальчик смог более-менее сориентироваться куда именно ему нужно и где он окажется по прибытию.
В сон его почему-то не тянуло, в то время как, позакрывав заслонки на окнах, остальные спали мирными, теплыми кучками по углам вагона. Цебей со своей семьей расположился на большом походном махровом ковре, пыльном и старом, но довольно удобном. Звали и Техея, но мальчик отказался, сославшись на то, что сильно ворочается во сне. Вместо этого юный петрамант изучал карты в атласе, которые то и дело менялись, пусть и весьма незначительно — там-то открылся проход, там закрылся, а в другой части вообще произошло обрушение. Только сейчас, с детальной картой планетарных подземелий Техей начинал осознавать масштаб того, насколько же огромным был завод-экуменополис Плиоса, насколько сложно он был устроен и как хрупок он был. Были ли люди в очередном обрушившемся цехе? Наверное, нет, раз за несущими стенами никто не ухаживал. Петрамантов часто вызывали чинить перекрытия, колонны, стены…
Мальчик вздохнул, обняв колени и уставившись в зеленый экран атласа. Он уже не пытался ничего понять, лишь бездумно листал сложные планы уровней, один за другим, один за другим… Что удивительно, внизу, где, казалось бы, людей не осталось совсем, разрушения были весьма незначительными. Подражатели, что-ли, ухаживают? Нет, вряд ли… А еще ниже цеха становились еще больше, еще масштабнее. Чернели на зеленом экране очертания каких-то сложных устройств, конвеерных, кажется, лент, механических манипуляторов, напоминающих по форме те, что установлены на МТ. Неужели когда-то Плиос был таким? Люди работали не своими руками, а железными? Сейчас вон, токарь считается очень сложной и ответственной профессией, а внизу ржавеют остовы огромных искусственных рук, гораздо более сложных, чем токарный станок.